В осень человек входит, как в комнату своего детства. В ней давно никто не живет: выцвели обои, скрипят половицы и из открытой форточки намело желтых листьев... И тем не менее, комната живая, как будто ты вышел из неё только вчера. Книжки на полках, плюшевый заяц, смятое одеяло на кровати. И обои выцвели как раз там, куда падали солнечные лучи. Конопатые узоры памяти.
Лето не распрощалось ещё до конца с человеком, оно будоражит его воспоминаниями. Закрываешь глаза, а там блики, водяные брызги, изумруд листьев и все залито светом. И этот свет просится, чтобы его сохранили. И человек начинает мучительно думать, как... Как продлить его, где найти. В каких предметах он затаился. И пока не найден этот предмет, ты стоишь на пороге комнаты, не решаясь войти...
У осени тот же цвет, что и у лета. Но только постаревший. Дынный меняется на тыквенный. Расходится птичьими следами пряный шафран. Желтый переходит в охру, в рыжий, в багряный. Это жОлтый с буквой О. Игольное ушко, в которое выйдет все лето...
А потом придумывается и предмет. Например, стеклянный заварочный чайник и бокалы для чая на высоких ножках. В чайник, под шум дождя и бисерное раскатывание его капель по подоконнику, ты уложишь дольки яблок и груш, лимона, добавишь осенних ягод - клюквы и брусники, густую смолу мёда, зонтики гвоздики, неделимый мускат..., зальёшь кипятком , пустишь плавать несколько пароходиков-чаинок - они будут плыть, дымя карим, вьющимся шлейфом.. А спустя минут пять в чайнике оживет жидкий янтарь, примиряющий тебя с осенью, перекинувший мосток от воспоминаний к надежде.
Согревая руки горячим напитком, ты вдруг опять поймёшь, что и осень - маленькая жизнь, и перешагнешь порог любимой комнаты...