В нью-йоркском дворике сгорает красный лист
И брызги осени под нашими ногами
Вдруг замирает виолончелист
И умирает звук между домами.
Играй, играй, простуженный еврей.
Добудь мою слезу на ре-миноре
В центральном парке рыжей краски море
Мы не спешим. Мы в тишине аллей.
Асфальт американский также сер.
И трещины совсем как на компросе
Ржавеет медью бруклинская осень
Не знающая в красках полумер.
Мы так близки. И старость - в окоём.
Лонг-Айленд и Гудзон парят туманом
Какие были на подошвах страны
Давно плевать.
Мы живы.
И вдвоём.