Мне эту речь, не вверенную Богу,
не разменять на верные дела,
и не дозваться музыки в подмогу,
и молодость горластая ушла.
Живульку слов уже не ставлю круто.
Зачем она, шагреневая стать,
чтоб на мгновенье нравиться кому-то?..
Не нравился - теперь не наверстать.
Не так бы знать, не так наговориться,
да только время тикало в виске,
и всё была последняя страница,
и жизнь висела всё на волоске.
И ей, как дар, оставлено терпенье
благословить отеческую твердь
хотя б за эту длительность паденья
и жутким оком землю рассмотреть.
* * *
Иль свод железного режима,
иль небо изомнёт слова.
Молчи!.. Но и молчанье лживо,
покуда жизнь не трын-трава.
И не прикрыться ролью пешки,
чтоб повернее запродать
за красноречие усмешки
всю колготню и благодать.
Ответа надобно, ответа -
хотя б в ночи, перед собой -
на первобытный шорох лета,
на сон кошмарный, гробовой.
Но словно житель неолита,
ты не добрался, не дожил
до слов, ниспосланных молитвой, -
и речь, как голову, сложил.