Когда я был подростком юным,
Отцу же было пятьдесят,
Смотреть мне было очень трудно
На формы женщин и девчат,
На всё богатство нежной плоти,
Что бог им щедро даровал.
И я своей ладонью потной
Нетерпеливо открывал
Дверь в туалет, где многократно
Салютовал в честь тех красот.
Потом же было неприятно:
Какой я всё же идиот,
Вон мой отец, такой серьёзный
И с озабоченным лицом,
Домой приходит очень поздно,
Сидит угрюмо за столом,
А сам всё в думах о работе,
Как прокормить семью, детей.
А у меня одна забота -
- поужинав, в сортир скорей!
... Отец давно в раю, надеюсь.
Мне самому за пятьдесят.
Шумит на плитке чайник греясь,
Пельмени скоро закипят.
Пришел с работы снова поздно.
Семья на цыпочках вокруг.
А я молчу и взгляд серьезный,
Сижу, листаю ноутбук -
- в Алеппо снова мясорубка,
Леса сибирские горят...
В глазах же ножки из-под юбки,
Что видел в лифте час назад.