- Выгляни, дитятко, я принесла воды,
(я возвращаюсь с полуденным знойным сном,
влага мерцает прохладней ночной звезды
краденым золотом в ковшичке лубяном).
- Выйди, мой ясный, и я угощу тебя,
спелые ягоды - яхонты, медом сок,
я ль не люблю тебя, милое ты дитя,
я ли не тешу, не балую, голубок?
Выйди, мой сладкий, упала моя свирель,
да закатилась в бурьян под резным крыльцом,
мне не достать ее, я не смогу, поверь,
переступить обережных молитв кольцо,
что твоя маменька с ранним лучом ткала,
дверь запирая, да окна кропя водой...
Ты ведь сам знаешь - старинные зеркала
манят таких обреченных, как мы с тобой...
Что ж не выходишь? Волос твоих мягче льна
я бы коснуться хотела еще разок,
да унести, убаюкав тебя, туда,
где сквозь волну серебрится речной песок,
где в поднебесье, как стрелы в седую мглу,
звонкие сосны вершины вздымают в ночь...
Видишь, свирель одиноко лежит в углу -
просто кивни, что согласен ты мне помочь,
просто склонись, ведь с крылечка достать ее
что тебе стоит? Один только малый шаг -
вот, уже ближе, чуток потянись еще -
рядом совсем... Возврати мне ее назад -
в душу мою загляни, да коснись руки, -
и, распахнувшись глубинами до небес,
черными безднами, адские светляки
нашими станут глазами, пока мы здесь...
Кровью - брусника, чернеет в ковше смола,
хлопает дверь, в дом впуская могильный мрак,
ночь подступает, туманятся зеркала...
Ты догадался - тебе не уйти никак.
фото:Алессио Альби