Атака – как истерика… не помнишь,
как вымахнул за бруствер, по свистку.
Как лейтенант ощеренный, наотмашь,
Влепил тому, кто стонет, - Не могу!
- Не можешь, курва?! Лично расстреляю!
Пошёл, пошёл, родимый! Не дрищи!
Ногами землю яростно толкаю,
В ушах гудят свинцовые хрущи.
Обмотка слабнет – скверная примета…
Вот наступлю и сковырнусь на ней…
Немецкая траншея… триста метров!
Пятьсот шагов и тысяча смертей!
Но я бегу! Ору! Трясу винтовкой!
Страх кишки затянул на три узла…
За лейтенантской, бурой гимнастёркой,
Просоленной от пота до бела.
Навстречу пулемёты! Сбил дыхалку!
Прыжок! На брюхо! «Сидор» дребезжит…
Лощинка! Где?! Чешу локтями травку!
Мне очень, очень, очень надо жить…
Мне надо жить! Пока ползу по полю!
Обмотки хвост нелепо волоку,
Пока кляну свою лихую долю,
В закушенную намертво чеку.
Эх, лейтенант! Едва привстал и сразу...
Фонтанчик из простреленной груди!
Обмотку, непокорную заразу,
Поддёргивал на локоть… - Пропади!
Ну, старшина! Вернусь – прибью ****ину!
Жадоба, в бога душу твою мать!
Зажал сапожки! Дескать, не по чину!
А мне куда!? От тряпки подыхать!?
Вторая перебежка! Воет рота!
Ура и мат с молитвой под огнём,
В колючий вал вгрызается пехота,
Броском! Ползком ! Немного и рванём!
На флангах танки. Лезут на ограду,
Хрипит комбат – Орёлики, за мной!
За башней… хорошо ему… снаряды!
Визжащей и кромсающей юлой!
Зенитной скорострелки свиристели,
Прошлись метлой! Швыряли до небес,
Винтовки, каски, головы… шинели…
И лоскуты разодранных телес…
Все вперемешку, ранен, жив, убитый,
Горохом вниз посыпался десант.
«БТ-шки»… ненадёжная защита,
На поле, как на блюдечке… горят.
Гремит железо. Щёлкает орешки,
Гуляют рикошеты по стерне.
Коптящая, живая головешка,
Раззявив рот, елозит по броне.
Соседу, разрывная… Прямо в шею!
летит в лицо кровавый кипяток!
Но наша! Наша первая траншея!
Осталось чуть… всего один бросок.
Прищучить гансов! И гуляй, босота!
Трофейный шнапс, консервы и табак…
Колдует немец возле пулемёта…
И чую, гад, подраться не дурак.
Моя, настала, личная атака!
Штыком пониже пряжки! Вот тебе!
Колю! Отбил! Ещё! Отбил, собака!
Приклад! Колоколами в голове!
В глазах плетутся красные узоры…
Двоится фриц. Навёл винтарь. Хана…
Осклабясь, перещёлкивал затвором,
Осечка! Кто нибудь! На помощь! На…
Без каски. Средних лет. Желтоволосый.
В глазах звериный, шалый огонёк,
А грабки, словно поршни паровоза!
Клещами – хвать, за горло… Гадский бог!
Вдохнуть! Немного! Мать! Немеют руки…
В ушах гудит погибельный хорал,
А немец, буряковый от натуги,
Плевался и по своему орал…
Как извернулся?!... уж на сковородке!...
Хрустит в колене правая нога!
Закинул плеть растрёпанной обмотки,
На горло озверевшего врага!
Бой остывал. Ещё частили мины…
Едва сблевал кровавый, жёлчный ком…
Немецкий унтер… ну, здоров, детина…
Давился красно-чёрным языком.
Сипит, свистит раздавленная глотка…
Штыком его! Воскреснуть не моги!
Меня спасла треклятая обмотка!
Добро, не поменял на сапоги.
Пятаченко Александр.
26. 09. 2018г.