Итак, в ноябре 1920 года, как было сказано выше, на различных кораблях и судах Черноморской эскадры я уходил в неизвестность с русскими солдатами, такими же обездоленными, как и я. По воле судьбы и обстоятельств оказался на острове Кипр, где лечил раненую ногу. На тот момент остров Кипр являлся колонией Великобритании, нашего недавнего т.н. союзника. В феврале 1921 года на случайном пароходе под флагом Англии я прибыл в Лондон, а из Лондона в марте того же года перебрался в Париж. Мне на тот момент недосуг было рассуждать о том, что произошло со мной за последние шесть лет и кто же виновен в случившемся. Мне надо было просто выжить – никто и нигде нас не ожидал с распростёртыми объятиями. Рядовые французы, узнав во мне русского офицера, не только не пытались принять участие в моей судьбе, а стремились как можно больше унизить меня или оскорбить за, якобы, предательство Россией интересов союзнического долга. Французы быстро забыли, что армия генерала Самсонова была принесена в жертву в августе-сентябре 1914 года, ради спасения Франции от полного разгрома немцами. Французы забыли, что русский Экспедиционный корпус спас Францию от поражения в 1916 году. Так уж повелось, что хорошее забывается слишком быстро. Надо себе помогать и быть победителями, тогда не только друзья, но и враги будут уважать и русского солдата, и саму Россию.
Случайные заработки, случайная помощь от парижских соотечественников, случайный ночлег, случайные встречи. Ностальгия. Но сны, даже не в очень комфортных условиях, как ни странно, были светлыми. Снились годы учёбы в училище, снилась наша гусарская самонадеянность и бравада, наши офицерские будни, снился Петербург, а не изгаженный Петроград, снилось Царское Село, снились балы, красивые женщины и дуэли, снилось наше лето:
Не время скучать
Удивительным летом,
Не к чести раздумье,
Что вы – невезучий!
Останьтесь по жизни
Хотя бы поэтом
И бравым корнетом
Останьтесь на случай!
Мечтайте о деве,
До слёз настоящей,
Отдайтесь на миг
Удивительным чарам,
И в ласковый вечер
Походкой летящей
Ворвитесь на бал
Обольщённым гусаром!
Ваш выбор любовью
Напишет былины
И ритмы, которые
Радостью спеты –
Тут в светском задоре
Кружат кринолины
И радуют взор
Без конца эполеты!
И ваша попытка,
Увы, не напрасна,
Как юный задор
Приближающей схватки –
Средь бала она
Всех прекрасней, прекрасна,
И дерзких поклонников
Рядом десятки!
Но выбор – есть выбор:
Гусары – не дети,
Тут каждый решает
Безумные цели!
...Вы сумрачным утром,
При тусклом рассвете,
Уйдёте стреляться
На смертной дуэли!
Когда приходилось встречаться с неуважительным отношением со стороны французского обывателя, я так и порывался сказать: «Да вы же вечные наши должники со времён изгнанного нами из пределов России вашего хвалёного Наполеона. Это он и его французская гвардия превращала наши Храмы в загоны для лошадей, это вы грабили и взрывали наши святыни, это вы нагло глумились над русским народом, а при отступлении просили милостыню у русского народа, который вы оскорбили. А ведь мы не глумились над вами, когда Александр Первый в 1814 году привёл победные русские полки в Париж. Мы отслужили молебен на том месте, где вы казнили своего короля!» Но кто услышит мои слова? Они же подписали Версальский мир. Они – победители! Они ещё не знают, как аукнется Версальский мир. Они ещё не знают, что Париж падёт за тридцать с лишним дней перед фашистской Германией. Они ещё не ведают, что Гитлер пожелает подписать мир с Францией в том вагоне, в котором был подписан Версальский мир, когда Германия и Россия-Русь оказались побеждёнными державами. Версальский мир заложил основы неоконченного спора среди великих держав и следующей Мировой войны.
Белую эмиграцию, по моим наблюдениям, можно было разделить на несколько сообществ. К членам самого благополучного сообщества следовало бы отнести тех эмигрантов, которые в Белом движении не участвовали, и смогли покинуть Россию до начала Гражданской войны. У них явно был капитал, и они вполне сносно устроили свою личную жизнь, жалея в разговорах о потерянной недвижимости. В пылу откровений они любили порассуждать о своей непогрешимости и мудрости, хотя именно они своими неразумными действиями готовили пожар 1917 года. Они сожалели, что к их мудрым советам не прислушались государственные мужи. Какая близорукость и холопское самомнение, какая самонадеянность!
Часть деятелей белой эмиграции и их последовали пылали ненавистью не только к большевикам, но и к самой России. Они принимали Россию за живое существо, которое их предало и вынудила уйти за кордон. Таких людей время не лечит. Они были готовы в любой момент возглавить Крестовый поход против Отечества и принять помощь для этой цели даже от самого Дьявола. Дьявол в Европе объявился в лице Гитлера. Именно из этих деятелей, считавших, что с помощью Гитлера они обретут свою Родину, был сформирован Русский корпус в Югославии, который боролся с югославскими партизанами. Этот позорный факт белого офицерства и казачества мы должны признать. Итог их неправедной борьбы известен. А ретивые руководители предателей Пётр Краснов и Андрей Шкуро были взяты в плен в конце Великой Отечественной войны и повешены Сталиным. Повторюсь – Господь предательство не прощает!
Но самым позорным явлением ненависти и близорукости стало заявление претендента на Русский престол Владимира Кирилловича 26 июня 1941 года: «В этот грозный час, когда Германией и почти всеми народами Европы объявлен Крестовый поход против коммунизма-большевизма, который поработил и угнетает народ России в течение двадцати четырёх лет, я обращаюсь ко всем верным и преданным сынам нашей Родины с призывом: способствуйте по мере сил и возможностей свержению большевистской власти и освобождению нашего Отечества от страшного коммунизма». Что бы сказал этому заблудшему деятелю, претенденту на Русский престол, его реформатор- дед Император Александр Второй? Смею предположить, что проклял бы своего внука. На что надеялся этот слепец? Бог ему судья!
Всё же многие русские офицеры не услышали призыв безумца Владимира Кирилловича и приняли активное участие в Движении сопротивления против фашизма. Именно русские офицеры стали первыми создавать партизанские отряды во Франции, смывая кровью позор своих предателей-соотечественников.
Среди белой эмиграции была огромная группа людей, мечтавших вернуться на поруганную Родину, даже ценой последующего наказания. Они думали о Родине, они болели Родиной. Из этой когорты был и я:
Не залечить обиду пуншем,
Не прокричать, что так и быть –
Когда Отечеству не служим,
Ничем обиду не запить,
Ничем усталость не измерить,
И ничего не возвратить,
И невозможно в счастье верить,
И гать в грядущее мостить!
Не возвратиться больше к дому,
Где Мать-Земля не ожила,
Где Русь шальная по живому
Кровавой прописью прошла,
Снесла долой святые звенья,
Не завершив Державный спор,
Где всякий вымысел – знаменье,
А лучший выбор – перебор!
Как жить, Отечество не зная,
И чем отныне дорожить?
Больная Родина, больная,
Сама не знает, как ей жить!
Сама свою эпоху топчет,
Сама пугает русский взлёт,
А время грозное пророчит,
Но и подсказок не даёт!
И ничего уже не мило,
Ничто восторг не бережёт –
Россия совесть подменила
На роковой холопский счёт!
А мысль твоя в Россию мчится,
Ничто из детства не тая,
Где кровь шальная не сочится,
Где мать, а с нею сыновья,
Где и отец с добрейшим взглядом –
И сыновьям привычно рад,
А рядом? Вся округа рядом –
Беседка, дом и палисад,
А дальше луг и лес, и речка,
И чайка, в воздухе легка,
И бьётся юное сердечко
Ключом святого родника!
А ранним утром – зорька будит,
Сосна смолистая горит –
Никто Отечество не судит,
Никто с ним зло не говорит,
Никто не требует – «К барьеру!»
И верит дворня – в руку сон,
И благовест венчает Веру
Под колокольный перезвон!
И нет родней и ближе рая,
И нет восторженней небес,
А старый поп, благословляя,
Кричит – «Воистину воскрес!»
В трудах упрямая стремнина,
Не Русь, а дуги честно гнёт,
Но, провожая снова сына,
Глядишь, мать всё-таки всплакнёт!
А ты себя тем плачем ранишь,
Сказав вознице – «Поскорей!»
... О, нет! Не думай! Не обманешь
Сердца российских матерей,
Не думай, будто плач для вида,
А пульс спокоен у виска –
Опасна русская Планида,
А память русских коротка,
А буйный век до боли вольный,
До гнева стянуты колки!
... И, натянув тулуп нагольный,
С дрекольем выйдут мужики,
И не дадут в огне пощады,
Забыв предел для топора!
В России вместе – маскарады
И подневольная пора,
И два врага, посредством третьих,
И грех бунтующих потех!
... Не вознесёт Всевышний «этих»
И не спасёт Россия «тех».
Вполне интересно поведение наших интеллигентов, наших умов без мудрости, которых большевики просто выслали из России, чтобы они не умничали и не мешали что-то созидать, как они мешали Романовым. Некто Иван Ильин, религиозный философ, высланный большевиками из России в 1922 году, в 1925 году разразился статьёй «О большевизме и социализме». Да, да - это тот самый Ильин, патологически шалевший от Муссолини и Гитлера, как белошвейка или курсистка после секса с кавалергардом, за кордоном быстро забыл, что такие, как он вели русский народ к революции. Он в этой статье отказывает простому русскому народу даже в возможности эмиграции. Он пишет: «Стомиллионному простонародью эмигрировать некуда, не на что, да и умственного горизонта, необходимого для эмиграции, у простонародья нет. Словом, эмиграция, есть проблема для человека, стоящего в духовном и умственном отношении выше известного уровня». Вот такие умники, начитавшись Платона, Гегеля и Ницше, веками отказывали русскому народу в самобытном выборе своей свободы и своей жизни. Вот и доигрались, вот и дописались до абсурда, оказавшись без Родины, оставив себе право змеиным ядом поливать выбор народа. А как же те солдаты-крестьяне, что ушли с Врангелем на кораблях и судах Черноморской эскадры в ноябре 1920 года? Они, что? Тоже не имели права на эмиграцию?
История повторяется. В своё время некто Герцен желал поражения русской армии, подавлявшей мятеж. Ныне господа, подобные Ильину, стали нагло желать поражения СССР в борьбе с фашистской Германией. Факты кричащие и позорные. Какая удобная позиция – поучать и жрать одновременно дармовые сладости тех, кого поучали на протяжении многих лет, ведя Русь к топору.
Я с каждым днём всё сильнее убеждался, что часть эмиграции готова предложить свои фантастические услуги по спасению России, если за эти услуги кто-то будет платить. Смешно и нелепо такое поведение, зато со стороны это кажется разновидностью великой деятельности на поприще спасения Отечества.
Ведь именно такие «спасители Отечества» ожидали, что большевистская Россия скоро падёт под грузом неразрешимых проблем. Но отрывочные новости, которые всё же доходили и до Парижа, говорили об обратном. Большевистская Россия возрождается. Строятся заводы, открываются новые шахты и рудники, создаются гидроэлектростанции, выдворяются из России иностранцы, взявшие при Троцком в концессии самые прибыльные отрасли. Партийная борьба за власть приобретает осознанный характер. На партийную арену выходят новые люди. Кажется, есть и лидер партии большевиков – это Сталин.
Однако, господа, патологически ненавидевшие большевиков, так опасались распространения социализма-коммунизма, что совершенно не замечали более опасную идеологию нацизма, идеологию фашизма. Ненависть, даже для здравого ума, плохой помощник. Эти слепцы не замечали, что для таких, как они, новый Мессия, Гитлер, уже строит концлагеря и создаёт газовые камеры.
Потешные попытки создать за кордоном разновидность организации для борьбы с большевистской Россией были успешно нейтрализованы советскими спецслужбами. Так, в 1924 году был создан Русский Обще-Воинский Союз под руководством Врангеля. После смерти Врангеля РОВС возглавил генерал Кутепов. Но агенты ГПУ похитили генерала Кутепова. При попытке доставки Кутепова в СССР, генерал Кутепов умер. Говорят, что переборщили с хлороформом. После смерти Кутепова РОВС возглавил генерал Миллер. Генерала Миллера чекисты тайно вывезли в СССР в 1937 году, где он бесследно исчез в застенках Лубянки. Пожалуй, это и вся более-менее серьёзная организация, созданная за кордоном и парализованная действиями советских спецслужб. Отдельным личностям и отдельным организациям бороться против России смешно и недальновидно. Государственная машина Советского Союза обладала к 1930 году огромными ресурсами и возможностями, чем и воспользовались советские спецслужбы.
Позже станет известно, что генерал Миллер Евгений Карлович был доставлен в СССР на теплоходе «Мария Ульянова». Он содержался на Лубянке под именем Петра Васильевича Иванова. На обычных допросах он не сообщил никакой информации о деятельности РОВС. Держался в застенке с достоинством, как настоящий русский офицер. Говорили,что его посещал лично всемогущий Лаврентий Берия, у которого он, якобы, просил дать возможность посетить ему православный храм. В просьбе Миллеру было отказано. По приговору Военной Коллегии Верховного Суда СССР генерал Евгений Карлович Миллер был приговорён к высшей мере наказания – расстрелу. 11 мая 1939 года он был расстрелян во внутренней тюрьме НКВД. Ему было 72 года. Так трагически закончилась судьба выпускника Николаевского кадетского корпуса, Николаевского кавалерийского училища, выпускника Академии Генерального штаба, офицера Лейб-Гвардии Гусарского полка, боевого генерала.
Позже, размышляя о времени, в котором мне пришлось жить, я невольно задавал себе вопрос: «В чём же вина генерала Миллера и вина многих генералов и офицеров перед Отечеством?» Ответ напрашивался один – «Генерал Миллер и ему подобные сделали свой выбор в условиях трагических событий, происходивших в России». Да, он и ему подобные не оказались на стороне победителей, но это их выбор. Они также любили своё Отечество и никогда не были предателями или врагами Отечества. Не вина генерала Миллера и ему подобных, что государственные мужи часто ставят перед трагическим выбором служивого человека, именно, русского офицера.
Не генерала Миллера следовало бы расстреливать в застенках Лубянки, а надо было бы чинить спрос с бездарных государей и правителей, с государственных деятелей, думающих только о личном благополучии,с продажных политиков, с кричащих и всезнающих т.н. либералов, лживых и напыщенных т.н. интеллигентов, готовых за Иудины серебряники лгать и извращать русскую действительность, и с тех, кто тайно и явно предавал интересы Отечества и призывал к разрушению Русской Государственности. В России не действует принцип – «Победителей не судят!» В России судят и победителей, и побеждённых. Негодяи, прохвосты, политические выскочки и всезнайки остаются, как правило, несудимыми.