Я искренность вводила в ранг закона,
Была за это бита и не раз,
Надеялась, что некогда синхронно
Увижу ясный свет любимых глаз.
Наивная, поверила притворству…
Ну, как же так, да разве ж может быть,
Чтоб человек, не выглядевший чёрствым,
Меня заставил, как собаку, выть?
С тех пор я научилась огрызаться,
Моё доверье надо заслужить,
Не страшно мне в побитых оказаться, –
Я стала сильной – этак легче жить.
Я искренность считала самой ценной,
Полёт души, её роскошный жест…
Хоть убеждения и неизменны,
Мне иногда приятно слово «жесть…»