Я своё сердце выпилил и тебе подарил – что мог больше? Вечерами спиртом изнутри прожигаю гниющий шов. Не уверен, что пишущий эти строки до сих пор является мною: я – бегущий пунктир из слов, снов и смеха на лицо прозрачной плёнкой. Мой хохот полипропиленовой обёрткой в сто оборотов меня упаковал.
Дрожу, как крыльями дрожат сто мотыльков – бесцельно тьму колеблющие тени вокруг лампы, в которой нет огня.
Ни души, ни света, ни мечты во мне больше нет. Кому важно, есть ли внутри бредущего тела настоящий живой человек?
Мой пластмассовый кокон идёт на работу. Мой пластмассовый кокон прилично одет. Он даже может ухмыльнуться мимоходом случайно встреченной в парке тебе.
Спокойно говорит: «Привет!», хоть знает, коснись ты только век моих губами…
Твой рот ему улыбкой отвечает, но ничего в ней нет.
Лишь взгляд поймав, внезапно понимаю: как в зеркало, друг в друга глядя, не мигая, они нас разделяют дальше, чем могла бы смерть – мой кокон, твой манекен.
Полагаю, что было бы уместным разместить пояснение названия здесь.
От праиндоевропейского корня *skel- ("резать") произошли с большой вероятностью следующие слова, имеющие, по моему мнению, отношение к тематике стихотворения:
shell (англ.) - оболочка, панцирь;
щель (русск.);
half (англ.) - половина;
шелушить (русск.);
scaglia (итал.), scale (англ.) - мера;
и даже скульптура...