* * *
Ну, случалась по праздникам водочка –
так ведь сколько горбатился лет!
«Б**, – сказал Перегудовский Вововчка, –
долго жил ты! Заканчивай, дед!»
Эта нечисть пришла не из Франции,
не румынского графа сынки –
нашей, русской, безудержной нации
из деревни Лужки синяки.
Столярова Семёна Борисыча
порешили во тьме упыри.
Что имел-то? Паршивых две тысячи,
ордена и ранения – три!
Вот предстал перед Богом до времени
и никак не поймёт, почему
не фашист басурманского племени –
русский, свой, отоварил: «Да ну,
это ж надо же выжить под Люблином,
до Берлина пешком дошагать!»
Жутко в небе, за кровушку купленном,
в дырках тучи, как дно дуршлага.
Что-то Бог мрачноват и решителен:
миномёт у него за спиной,
АКМ и макаров с глушителем…
«Что ж ты хочешь от нас, Боже мой?..»