Пожалуй, девятнадцать лет прошло.
Вот как то раз в поволжское село
весьма в словесных играх сноровистый,
явился депутат от коммунистов.
Народу в клубе – яблоку упасть
нет места. А оратор власть
клянёт, страну что нашу развалила,
несправедливость эту сотворила.
Твердит он с пылким пафосом, суров,
что Ельцин виноват и Горбачёв.
Они предатели, и заслужили кары,
и надо бы отправить их на нары.
И вот, устав их, что ли, проклинать,
он предложил вопросы задавать.
И тут поднялся, глазом серым зорок,
мужик высокий возрастом за сорок.
В глазах таятся сразу грусть и смех,
сединки нет, и волос как орех.
"Евгений Алексеевич, а можно
мне вас спросить?" – сказал он осторожно. –
"Пожалуйста." – "Представим на момент,
что вдруг американский президент
вещает удивлённому народу –
все штаты отпускает на свободу.
Случись у них подобная беда,
как вы считаете, какая бы тогда
была реакция презренных тех поганцев,
что хуже нас в сто раз, американцев?"
Коварный, неожиданный вопрос!
Но депутат наш честно произнёс:
"Такого бы они не допустили,
в тюрьму его бы сразу посадили".–
"Тогда ответьте честно мне сейчас,
с какой причины это зло у нас
прошло, отпора не встречая, гладко?
Поможете мне разрешить загадку?"
В ответ опять поток всё тех же слов:
"Я говорил вам – Ельцин, Горбачёв..."
И мелет всё одну муку Емеля.
Ну, что же, видно, уж его неделя!
Он не ответил. Вас хочу спросить,
что Родине хвалу здесь любят лить:
Так почему, – вопрос меня тревожит, –
у нас случилось, а у них не может?
Их вспомните гражданскую войну.
От разрушения они спасли страну.
И песенки холуйские не пели,
а крови для неё не пожалели!
Так почему же смелости у нас
не обнаружилось в коварный час?
Одних пустых угроз слышны лишь речи,
да храбрым дедам зажигаем свечи.
Но зря. Победные прошли те дни.
Увы! Мы оказались не они!
Своя украсит, а не предков слава.
Но где она? И где наша держава?