Мреет поток эфира
В дымом заполненной комнате.
Лампа, как дикая слива,
Висит в искажённом образе
Разума покорёженного,
Занятого линчеванием
Сердца, души и кожи;
Занятого страданием,
И озадаченным мыслями,
Милыми, жуткими, разными.
И непорочно-чистыми,
И удивительно грязными.
Что лучше б мне слиться со тьмою,
Чем видеть лицо и лица,
Свое ли, или чужие,
Что мне бы хотелось скрыться...
Скрыться от мира всякого,
Скрыться от горе-пророчества,
От поголовно каждого,
Но от себя не скроешься.
Что лучше быть в поле деревом,
Или в шкатулке бусами,
Чем маленьким человеком,
Разбитым и сломленным чувствами.
Да! Верно: быть лучше снегом,
Ниспадающим в зимнюю стужу,
Чем маленьким человеком,
С ранимым сердцем наружу.
Что лучше быть жёстким, не мягким!
Завёрнутым в стальном одеяле,
Чтоб еще раз не смог двоякий,
На тебе сыграть, как на гитаре!
Быть безразличным, чёрствым!
Законченным эгоистом!
Чтоб там, где душа гуляет,
Пустота не бродила свистом!
Чтобы мыслей клинок заточенный
Не ступился о кость в голове—
Знать, как опыт борьбы с удушием
Недоверие ко всем и к себе.
Чтобы чувства спиралью скрученные
Не выламывались из груди.
И чтоб в дымом заполненной комнате,
В ночь однажды не бегали пальцы
В сотворении мертвой петли.