Давней дружбе моего отца –
дружбе Деева Юрия Петровича
с Александром Николаевичем Масловым
– посвящаю эту поэму. Автор.
1
Читатели мои,
открывшие мой сборник!
Представьте прошлый век,
семидесятый год,
Начало октября
и день недели – вторник,
А также Ставрополь
и синий небосвод.
То были времена
стабильного покоя –
Ни взрывов, ни стрельбы
на улицах страны!
Эпоху, с чьей мечтой
мы больше не дружны,
Зовут у нас теперь
периодом застоя.
Никто из тех людей,
кто был тогда рождён,
Названием смешным
нисколько не польщён.
Но едкий плюрализм –
черта демократизма!
Итак... Крутой застой.
Закат социализма!
2
Союз Советов был.
Но чьих советов, к слову?
Кто уши нам чадил,
полений не щадя,
Когда сибиряков
мы приучали к плову,
А солнечный Ташкент
к певучести дождя?
Дружили меж собой
соседи разной веры.
И каждый как умел
друг другу помогал.
Ни зрячий, ни слепец
душе своей не лгал,
Когда считал газель
подружкою пантеры.
По-русски жить и петь
учили всех подряд,
Срубив под корень Русь,
надев её наряд...
Но пусть лирические
стихнут отступленья,
Моей поэме чужд
огарок вдохновенья!
3
Поведать я спешу
о теме нашей главной –
Хочу строфой воспеть
спортфак СГПИ!
Беспечностью такой,
весёлой и забавной,
И музы без стыда
гордиться бы могли.
Но вряд ли Геликон
прелестницы оставят!
А нам о них мечтать –
пустая трата сил.
Вам кажется, что нет
учёбы без чернил?
Спортивный факультет
о кляксах не вздыхает.
Там нужно мощью брать,
чтоб бегать, прыгать, плыть.
Там лучше вправду быть
здоровым, чем им слыть.
Нагрузки тяжелы.
В системе упражнений
Ни алгоритмов нет,
ни сложных уравнений.
4
В осенний ясный день
как сказано, во вторник
Два друга не спеша
с занятия брели.
Один держал в руках
немецкий разговорник,
Другой шёл налегке,
мечтая о любви.
Читающий словарь
с лицом от Дон Кихота
Своею худобой
прохожих изумлял.
Ещё бы! Сам Геракл
его сопровождал!
«Петрович! Ты сейчас
похож на полиглота!».
«Не лезь ко мне, Масёл! –
ответил сын Петра. –
Задолжность сдать ведь
нам давно уже пора!».
Но мужественный друг
по-детски вдруг смутился:
«Присядь,чтоб не упасть.
Я, кажется, влюбился!».
5
Не то чтоб эта весть
Кихота поразила,
Она в него вошла
как чистый кислород.
«И кто принцесса та,
что тигра укротила? –
Воскликнул он, смеясь. –
С каких она высот?».
«История проста», –
ответил басом Саша.
(У Маслова (Масла)
ещё и имя есть).
«Пожалуй, ты был прав,
когда решил присесть.
Курьёзностью сильна
большая дружба наша!» –
Запрыгнув на скамью,
сказал Гераклу друг. –
Быть может, ты уже
кому-нибудь супруг,
А я о торжестве
не ведаю, не знаю».
«Ах, Юрий! Не шути.
Не видишь? Я страдаю!».
6
Страдать Масёл умел.
Послушною слезою
Он жалобил всегда
седых профессоров.
Когда сдавал зачёт,
он заливал росою,
Стекающей с ресниц,
доцентов, докторов.
Они его всерьёз
просили громогласно
Рассказы о себе
несчастном прекратить
И нашатырный спирт
из ложечки попить.
Но уговоры и
срывались с уст напрасно.
Масёл потоки слёз,
увы, не прекращал
До той поры, пока
в зачётной книжке балл
С изгибом буквы «зе»
Не вписывали спешно.
Что значило одно –
экзамен сдан успешно.
7
«Влюбился я, мой друг,
негаданно, нежданно!» –
Так начал Саша речь.
«Поверить не могу! –
услышал он в ответ. –
Ведь это очень странно.
Твой лозунг был:
«Любви желаю я врагу!».
«Ах! Мне нехорошо.
Ты знаешь, я мужчина,
Который никогда
по женщине не сох».
Извергся из груди
Геракла тяжкий вздох.
«А как её зовут?».
И бас ответил: «Дина.
Приятели мои
оставили меня
Без сумки, без плаща,
без лодки, без огня
На озере вчера,
где вместе мы кутили.
Портвейна перепив,
они меня забыли».
8
«Лежу на берегу
и чую, замерзаю.
Вдруг кто-то подошёл
и брызгает водой.
Я сонные глаза
свои не открываю.
Приятный аромат
пронёсся надо мной.
Ну, думаю, пора!
Очнувшись, что я вижу?
Русалка мне слегка
руками давит грудь.
И я боюсь её хоть
чем-нибудь спугнуть.
Свой глупый перегар
в тот миг я ненавижу.
Ладошками она
мне щёки нежно трёт.
Уже к моим губам,
растерянная, льнёт.
А я лежать без чувств
упрямо продолжаю
И бросивших меня
с восторгом вспоминаю».
9
«Ты долго землю грел
своим гигантским телом?» –
Последовал вопрос.
«Наградой было мне
Прикосновенье губ!
О поцелуе зрелом
Я, грешный, стал мечтать
в прибрежной тишине».
«Что дальше?» – «Ничего.
Вернув себе сознанье,
Я до смерти её,
наверно, испугал.
Хмель вышел из меня.
За ней я побежал.
И имя лишь узнал.
Такое вот свиданье!».
«К Русалке я с тобой,
Масёл, не поплыву!
Ты парочку чертей
не видел наяву? –
Рассказчику в ответ
промолвил Юрий гневно. –
И врать ты как-то стал
уж слишком задушевно!».
10
Обиделся студент, но
с другом согласился.
Ведь это не секрет,
что луком закусив,
Изрядно он вчера
у озера напился,
И спорту, и своим
привычкам изменив.
Спортфаковцы зашли
в родное общежитье.
У входа им кивнул
приветливый вахтёр.
Знакомый запах стен.
Знакомый полотёр
Из ужина – одно
сплошное чаепитье.
«Петрович! Ты опять
в сторожке будешь спать?
Займу-ка я твою, –
сказал Масёл, – кровать!».
У Юрия в висках
внезапно застучало:
«Дежурство...».
Вспомнил он,
что это означало.
11
Петрович, он же Дон,
во вторник и в субботу
Девичий монастырь
усердно сторожил.
С понурой головой
он выполнял работу,
Поскольку в храме том
давно никто не жил.
Монашки целый век
в обитель не входили.
Партийностью своей
был горд социализм!
Народами владел
могучий атеизм.
За веру во Христа
священников судили.
Звезду с лицом вождя
и галстук – красный плат –
Носить в СССР был
каждый школьник рад.
И Запад, и Восток
боялся коммунистов –
Бесстрашных смельчаков
и ярых атеистов.
12
Конспектами шурша,
чужими (скажем честно),
Петрович третий час
срисовывал скелет.
В каморке у него тепло,
но очень тесно.
За окнами – пустырь
и тусклый лунный свет.
Потея и кряхтя,
он линии выводит.
Вдруг слышит жуткий стук
у стен монастыря.
Без куртки, без ключей,
с лучом от фонаря
Бежит охранник так,
что только скулы сводит.
«Проверка! – Смех Масла. –
Мы спорили – ты спишь!
Струхнул, небось?». –
«Да ну! Я думал, это мышь».
«Мы только что физмат
в картишки обыграли!
Похвастаться пришли».
И все захохотали.
13
Среди ночных гостей
свои ребята были:
Койбаев, Кузнецов,
Одаренко. Они
Компанией одной
давно уже дружили,
Без скуки проводя
студенческие дни.
Спортивный факультет
в СГПИ как Спарта!
Гандбола мастера,
гимнасты и борцы,
Футбола игроки,
бегуньи и пловцы
К турнирам гордо шли,
от финиша до старта!
Соперников своих
умея побеждать
Могли они к тому ж
рекорды улучшать!
Для ловкости, для сил,
для тонуса, сноровки
Три раза в день у них
бывали тренировки!
14
Прославили свой край
студенты акробаты,
Став лучшими в стране!
Гремел и баскетбол.
На матчи, как в кино,
толпою шли фанаты.
Но наши все друзья
играли в волейбол!
Красивая игра
достойна восхищенья!
И если в Красоте
рождается талант,
И даром наделён
не карлик, а гигант, –
Молва о нём живёт
четыре поколенья!
Кто в Ставрополе был,
когда стоял застой,
Тот знает, ни один
не вымышлен герой!
Но более всего
упрямством профессуры
Известен факультет
физической культуры!
15
Здесь сессию сдают
с шестой-седьмой попытки.
Неважно, кем, какой
был занят пьедестал!
Студентам деканат
устраивает пытки –
И дважды в год их жизнь
похожа на аврал!
В «научный коммунизм»
ребята верят стойко.
Но там, где жабе вскрыть
положено мозги,
Зажмурившись, зажав
от страха кулаки,
Отметкою для всех
бывает только «двойка».
Тестируя с утра
по ряду дисциплин,
Ученые мужи до
стрессовых глубин
Методикой своей
атлетов опускают.
И сдав один предмет,
те валидол глотают.
16
В смекалке превзойти
Россию очень сложно.
И где французам смерть,
там русскому – изба.
Петрович и Масёл
учились осторожно,
Шпаргалка им была
как верная раба.
Найти не успевал
дотошный физиолог,
Где именно лежит
учебный арсенал.
Когда на весь билет
Петрович отвечал,
Усы себе щипал
придирчивый психолог!
Но случай был – друзья
остались не у дел.
Философ пиджаки
у входа осмотрел.
Уйти, не взяв вопрос,
казалось неудобно.
О казусе таком
я расскажу подробно.
17
Мудрёных много слов.
К примеру, «априори».
Значение слогов
осмыслить тяжело.
«Платон и Эпикур.
Об их заочном споре», –
звучал билет Масла.
Ему не повезло.
О том, кто это был
не представляет Саша.
«Не бабы – мужики», –
решает тут же он.
И к Юрию летит
не бас, а баритон:
«Ах, жаль, не удалась
сегодня хитрость наша!».
Но что он видит?
Друг уже заполнил лист
Ответом на вопрос.
«Откуда? Вот артист!».
Идёт к столу Кихот
и отвечает смело.
У Маслова в глазах
не сразу потемнело.
18
«Я мыслю, значит, я
и вправду существую.
Декарта афоризм! –
Петрович произнёс. –
Признался Демокрит,
что истину простую
Он ставит выше царств,
романтики и грёз.
Философ Диоген жил
в деревянной бочке.
Считает Гераклит,
что главное – огонь.
Парнас – это гора,
Пегас – крылатый конь,
А Архимед мечтал
о неподвижной точке».
Познанием таким
Петрович всех сразил.
В комиссии никто
ему не возразил.
За свой геройский шаг
он «тройку» принимает.
Растроганный Масёл
слезинку вытирает...
19
Как Маслов отвечал –
доселе неизвестно.
Но педагоги все
рыдали вместе с ним.
Оценку получить
Гераклу было лестно.
Теперь хвалиться мог
он разумом своим!
Хотя как прежде он
не понимал, что Гегель
И Шлегель, немца два –
не братья-близнецы.
Он просто отвечал,
что оба молодцы,
И лоб чесал, когда
звучало где-то «кегель».
Но от событий мы
изрядно отвлеклись.
У Юрия тогда
спортсмены собрались.
Для шуток места им
в сторожке не хватало.
На улице меж тем
уже вовсю светало.
20
Койбаев, осетин, –
боец немногословный.
Одаренко хохол,
а Кузя весельчак.
Петрович – гитарист
и авангард духовный,
А Маслов – богатырь
и признанный чудак.
А Петя Котов где?
В то утро спал он дома.
Совсем забыла я
о нём упомянуть.
Он девушек влюблял
в свою мужскую грудь,
Лишь бабушка Яга
была с ним не знакома!
Волейболистов всех
тренировал Митос,
И часто снился им
один и тот же кросс!
Нет более простой
спортивной подготовки:
Прыжки со штангой,
бег и полкило перловки.
21
Недели третий день,
как пять другие, – будний.
Считался выходным
в то время день седьмой.
Чем дольше длится труд,
тем отдых безрассудней...
На лекции спешат
спортфаковцы гурьбой.
Навстречу удальцам,
как паровоз по шпалам,
Их тренер пожилой
пружинисто идёт.
Воспитанникам он
руки не подаёт.
Как воины они
стоят пред генералом.
Читает новость он
с огромного листа.
К ним едет СКА Ростов!
В четверг их ждёт игра!
«Занятия я все, –
сказал он, – отменяю.
Расстроите меня,
я вам накостыляю!».
22
Угрозы воплощать
в реальность Бондаренко,
По прозвищу Митос,
как знали все, умел.
Когда у игрока
ступня или коленка
Болела невзначай,
от злости он потел.
Травмировать себя
бойцам не позволялось!
Студентов он гонял
безжалостно, притом
Среди своих коллег
мудрейшим физруком
Лет десять он уж слыл,
(Иль так ему казалось?).
Неважно! Он всегда
ребятам говорил:
«Вы юные! У вас
должно быть много сил.
Для быстрых рук и ног
целительно движенье.
Умейте без потерь
выигрывать сраженье!».
23
Волейболисты злить
Митоса опасались.
Услышанную весть
без шума обсудив,
За формою они
спортивною помчались,
И каждый был из них
в пробежке той ретив!
О том, как мяч они
о стену колотили,
О том, как лился пот
с предплечий и висков,
О том, каким стал зал
от тысячи прыжков
И как они его усердно
шваброй мыли –
Не буду я сейчас
чернилами писать.
Скажу лишь, тяжело
им было ночью спать.
Храпением они
свой сон не увенчали,
А двое из шести
ещё во сне кричали.
24
Команда СКА Ростов
была из Высшей лиги.
Армейцы без труда
выигрывали всех.
Ни происки врагов,
ни клубные интриги,
Ничто остановить
их радужный успех
В те годы не могло.
Они легко громили
Соперников своих,
рождая для страны
Красивых ярких звёзд
большой величины.
Классический фурор
они производили!
Противник ростовчан
частенько был смущён
Их титулом одним,
и значит – побеждён.
Но наши игроки,
чей сон мы описали,
О страхе ничего
с младенчества не знали.
25
Дополнить я должна
рассказ о факультете
Словами, что мужским
он был не до конца.
Учились там и те,
кто думал о диете,
Ухоженных ногтях
и гладкости лица.
Спортсменкой никогда
спортсмен не увлекался!
Девчонку, что могла
перчаткой в ухо дать,
В забеге результат
получше показать,
Сторонкой обойти
спортфаковец старался!
Девчат же восхищал
совсем иной аспект –
Сердца им покорял
богатый интеллект!
На братьев по труду
взирая хладнокровно,
В историков они
влюблялись поголовно.
26
Четверг. В двенадцать дня
в спортзал явились гости.
Болельщики уже
расселись по местам.
Митос принёс с собой
и костыли, и трости,
Расставил их по всем
незанятым углам.
Вы спросите, зачем?
Да так, для устрашенья.
Один свисток судьи –
и встреча началась.
Овация бродить
по залу принялась.
Пробил двойной заслон
Масёл без промедленья!
Команда СКА Ростов
весьма удивлена,
Ведь партия уже
почти что отдана!
Койбаев, Кузнецов,
Петрович и Одара
Становятся сильней
от каждого удара!
27
И снова обойдён
вниманьем Петя Котов!
В ответственный момент
он тоже не дремал,
Хотя красавец наш,
любитель анекдотов,
Поглядывать тайком
на женщин успевал.
А их там собралось,
скажу я вам, немало.
За Ставрополь болеть
и школьницы пришли.
Спортсмены класса «А»
старались, как могли.
Но всё же куража
им явно не хватало.
По партиям 2:0.
Армейцам не везёт.
Короткий перерыв
наставник их берёт.
От радости Митос,
как бабочка, порхает,
Но ровно через час
бедняга зарыдает.
28
Откуда ни возьмись
в спортзал Русалка входит!
Игрок под цифрой «5»
бледнеет перед ней.
Как паж за госпожой
с площадки он уходит,
Смущая игроков
сутулостью своей.
Она, его узнав,
лишается сознанья.
«Не сказка ты, не сон!» –
ей Маслов говорит,
Пока она без чувств
у столика лежит.
А в этот миг Митос
(без знаков препинанья)
Скамейке запасных
приказы отдаёт.
Найдя игру свою,
Ростов меняет счёт.
Как Кузя и Кихот мячи
ни забивали,
Товарищеский матч
ребята проиграли.
29
Пора поведать мне
читателям о Дине.
Гераклова любовь
филологом была!
Мечтая, как и все,
о сильной половине,
Такого силача
невеста не ждала!
Она легко могл
штудировать Гомера,
Бокаччо, Навои,
Вергилия, Руссо;
Корнеля точно знать,
цитировать Сафо,
Камоэнса учить,
Хайяма и Бодлера,
Ей нравились Вольтер,
Петрарка и Стендаль.
Смущала душу ей
Новалиса печаль.
Словам Ларошфуко
она была послушна,
А младшего Дюма
читала равнодушно.
30
Филфак! Была и
стоящей у амвона
В былые времена
послушницей твоей!
Испанию любя
стихами Кальдерона
И чосеровский смех
втирая как елей
В раненья своего
истерзанного духа!
Мне Чацкий близок,
чужд мне Вертер. Всякий раз
Когда вникаю я
в сплетенье умных фраз,
Изысканную ложь
я отвожу от слуха!
И Мильтона я чту,
и Шиллера за то,
Что в фальши обвинить
не может их никто.
Но более всего
как истинная пери
Я голову клоню
пред Данте Алигьери!
31
Русалочка была
русист, не литератор.
И значит, падежи
и синтаксис она
Учила глубоко,
как правильный оратор,
И грамотность её
была во всем видна.
Запомните, друзья:
напиток не «грушёвый»,
А «грушевый». Всегда
не «мизер», а «мизер».
К «танцовщице» с цветком
подходит кавалер.
Простой ударный слог
для нас – не трюк дешёвый!
Мы «торты», не «торты»
друг другу говорим.
«Кулинарию» мы
ошибкой заклеймим,
Поскольку «кулинария» –
звучит «красивей».
Чем хуже ваша речь,
тем девушки спесивей!
32
Вернёмся в наш спортзал!
Митос ушёл рыдая,
Забыв накостылять
своим ученикам.
В сознание пришла
Русалка молодая,
Не веря ничему:
ни собственным глазам,
Ни шумной болтовне
взволнованных подружек
Над ней стоял Масёл
и трепетно молчал...
Он счастлив! Он нашёл
свой женский идеал!
Долой унылый вкус
пивных и винных кружек!
Долой былую жизнь!
Долой колоды карт!
Пускай сойдёт на нет
мальчишеский азарт!
Друзья его меж тем
растратив всю отвагу,
Толпою побрели
в любимую общагу.
33
Там Солнышкин Олег
их ждал нетерпеливо.
Командой мастеров
студентов он считал.
Услышал он от них:
«Играли мы красиво,
Прославленный Ростов
с трудом нас обыграл!».
«А где же бомбардир? –
спросил их однокурсник. –
Доклад мне нужно с ним
к субботе написать».
«С недавних пор его
мы не желаем знать!
Теперь любовных чар
он добровольный узник!» –
Ответил Кузнецов,
закончив разговор.
И полон гнева был
его холодный взор.
Койбаев и Кихот
печально промолчали –
Такого от Масла
они не ожидали!
34
Кто раз студентом был,
тот знает – невозможно
Стипендию свою
нетронутой беречь!
Рублей на двадцать семь
питаться очень сложно,
Уж лучше воду пить
и хлеб в духовке печь.
В те годы рубль был
устойчив. (Под нажимом
На доллары его
чиновник наш менял).
Среди валютных гор
на бирже он стоял
Как памятник тому,
что все зовут режимом.
Советский человек
крупицы получал,
И мог он сколотить
грошовый капитал.
В редчайших кошельках
червонцы шелестели,
У многих, в основном,
копейки там звенели.
35
Без денег, без еды
спортсмены коротали
Один из самых грустных,
долгих вечеров.
О супе и лапше
они в тот час мечтали,
Их мощный аппетит
взорваться был готов!
Одаренко спешит
на кухню. Там чужие
Две курицы ещё
в кастрюле не кипят,
И лампы в потолке,
к удаче, не горят.
Меняет он трофей
на кеды небольшие.
Одара ростом мал,
но ловок, как сверчок.
В команде он своей
пасующий игрок...
Не думайте, что птиц
сырыми проглотили,
Студенты их сперва,
конечно, доварили.
36
Девчонки к ним пришли
из комнаты соседней,
Когда весь ужин был
в желудки помещён.
Вода в глазах была
у первой и последней,
Внезапный их визит
был чем-то омрачён.
Со всхлипами одна
из девушек сказала:
«Утешить вас решив,
мы вам варили кур.
Мы их не стерегли,
простите жалких дур.
Не в мясо вилку я
с проверкою вонзала!
Клянусь,что не шучу!
Держусь за медальон!
Сварили мы для вас
резиновый бульон!».
Стряпухам в тот же миг
спортфаковцы признались,
Что с курами они
недавно пообщались.
37
Когда в черновиках
про пятницу пишу я,
Мне Робинзона друг
мерещится везде.
Придумал же Дефо
названье для холуя!
Герой-то знаменит!
Такого нет нигде!
Забудем же о нём
хотя бы на мгновенье!
Пусть просто пятый день
внедрится в наш рассказ!
Я утро опишу
правдиво, без прикрас,
Поэзия моя
достойна снисхожденья,
Ведь книгу я уже
не первую пишу!
Повторов в рифме я
давно не выношу!
Приходится писать,
себя же удивляя,
На новшества своё
вниманье обращая!
38
Придумать нужно мне,
каким же было утро...
Туманным? Может быть.
Безоблачным? Вполне.
Нет! Были облака
с оттенком перламутра!
Иль ветер бушевал?
На что решиться мне?
Признаться, я могу
картинку дать любую,
Не будет в тягость нам
и самый крупный град.
Для слова моего
не сыщется преград –
Не пятую творю поэму,
не седьмую!
Довольно болтовни!
Уже пора сказать –
Начало дня того
пером не описать!
За окнами шёл дождь.
Всё было непривычно...
Не нравится? Ну пусть –
всё было как обычно.
39
Ребята наши спят.
Вчера они устали.
Ответственность – всегда
большой моральный груз.
Поднять с постели их
смогли бы мы едва ли!
Кихот рукой во сне
ловил бубновый туз,
Одаренко чинил
разваренные кеды,
Володя Кузнецов
над сеткой ставил блок,
Руслан Койбаев бил
мячом о потолок,
А Солнышкин Олег
желанной ждал победы.
Что Петя Котов зрел?
Одну Мерлин Монро!
Идеи шли к нему,
как максимы к Дидро.
А грозный бомбардир,
который вдруг влюбился,
На мягкую кровать
в ту ночь и не ложился.
40
Русалка и Масёл
гуляли до рассвета.
Немыслимый испуг
у девушки прошёл.
Казался Саша ей
похожим на корнета,
Как истый офицер,
он талию нашёл!
Знакомства первый день
они не обсуждали.
Судьба свела двоих
скучающих людей.
Его она ждала!
Он был ещё нежней,
Чем все её мечты
и девичьи печали.
Счастливый день любви!
Ему хватило сил
признаться в этом ей!
Её он проводил…
И поспешил к друзьям,
которых он оставил
На поле боевом,
так скажем, против правил.
41
«Вставайте! Наших бьют!» –
призыв из коридора
Раздался как сигнал
к тревоге. Из дверей
Спортфаковцы бегут.
Пылает где-то ссора,
И помощь оказать
там нужно поскорей!
Октябрь на дворе...
Кто в тапочках, кто в сланцах
По лестницам бежит
на самый звонкий клич.
Быстрее этих ног
Летает только дичь!
С горячностью такой
на службе новобранцы
Торопятся приказ
исполнить. Факультет
Разбужен в шесть утра.
В общаге спящих нет!
Мужчин сбивая с ног
спокойно, терпеливо,
Дерётся Геркулес
у ресторана «Нива».
42
Да кто же поутру
разборки начинает?!
Ужели подождать
до вечера нельзя?
Но Маслов не себя –
прохожих защищает.
К дерущейся толпе
бегут его друзья!
За Сашкиной спиной
виднеются черкесы.
Ругательства звучат
со стороны армян.
Поверьте мне, никто
из спорщиков не пьян,
Схлестнулись в ранний час
чужие интересы!
А Саша... Он решил
уладить все дела.
И гвардия к нему
на помощь подошла!
Горячие умы
студенты остудили –
И горцев меж собой
в два счёта помирили!
43
Вернулись все к себе,
благое сделав дело.
Припомнил Маслов вдруг,
что он купил шнурки,
Ведь старые носил
он слишком неумело,
И сделались они
чрезмерно коротки.
Спортфаковцы кричат:
«Пора «обмыть» покупку!».
Кто рубль, кто пятак
кладёт ему в карман.
Стаканы принесли,
втащили круглый чан.
Вино приобрели
и раскурили трубку.
Настойка «Солнца дар»
(три литра – два рубля)
Бьёт в голову сильней,
чем пушка с корабля.
Товарищи Масла
деньгами не сорили,
Но новые шнурки
на сто рублей «обмыли».
44
На лекции они,
конечно, не успели.
Священный институт
друзьями был забыт.
Лишь к вечеру в тот день
спортсмены протрезвели,
И каждый был из них
«дарами Солнца» сыт.
Петрович предложил
проведать альпиниста,
Что горы покорял
уже не первый год.
Упал в ущелье тот,
когда ходил в поход.
Восторг он вызывал
у Дона гитариста!
Горшкова Колю знал,
кто знал про альпеншток.
Эльбрус, Домбай, Казбек –
везде пройти он смог!
В больницу Коля взял
рюкзак для путешествий!
Он словно каскадёр
грустил без происшествий.
45
«Нарзанчику?» – спросил
у Николая Юра.
Горшков закрыл глаза,
согласен, мол, давай.
И вот уже летит
противная микстура
В коробку, где лежат
сухарики и чай.
Буквально пять минут –
и Коля засыпает.
Друзей благодарит
его родная мать.
Как может так нарзан
больному помогать?!
Об этом альпинист,
лежащий в гипсе знает!
Ведь водкою зовут
в народе сей нарзан!
Вы скажете: «Какой
бессовестный обман!».
Но важен результат.
Горшкову дали справку,
Что йогой организм
он вывел на поправку!
46
Идут в обратный путь
и Маслов и Петрович,
Как полководца два,
которым много лет,
Как Муромец Илья
и Алексей Попович,
Уже с десяток раз
свернувшие в кювет.
«Ты помнишь, – Дон Кихот
безудержно смеётся, –
Как с крыш домов мы снег
счищали год назад?
Холодный ветер был
и сильный снегопад.
Нам денежки нужны,
а лёд не поддаётся.
Трудились мы с тобой,
а где-то день спустя
Сугробы смыл поток
горячего дождя!».
«Нам часто не везёт, –
заметил спутник Дона, –
Над нами подшутил
тогда каприз циклона!».
47
Они пешком дошли –
и началась суббота.
К студентам в пять утра
явился злой Митос.
С постели он согнал
Койбаева, Кихота,
Одаренко, Масла и
Кузю. Гневный босс
Им бегать приказал
до цели и обратно,
А целью у него был
Шпаковский район!
За проигрыш он мстил,
за нравственный урон!
Он лекцию прочёл
спортфаковцам бесплатно.
Там было много фраз,
к которым рифмы нет.
До неба поднял он
былой авторитет...
(Где Котов? Почему
он снова как наитье?).
Ну не было его в то
утро в общежитье!
48
К полудню в институт
ребята подоспели...
Музритмика – урок,
где надо танцевать!
Но стайеры уже
прилично ослабели,
На ковриках им всем
хотелось полежать.
Растяжка мышц. Наклон.
Изящное движенье.
Нет! Маслов ни за что
не сядет на шпагат!
Пускай такой балет
танцует акробат!
Нефтяник-буровик
не сделал одолженья!
Уж лучше на себе
тащить тяжёлый плуг.
Уходит вместе с ним
его ближайший друг.
До армии ещё
Кихот подобно Саше
Характер закалял,
трудясь на «Ростсельмаше».
49
Отправился Масёл
с занятия к Русалке,
Но Солнышкин Олег
его остановил:
«Пойдём писать доклад
о брусьях и скакалке!
Четвёртый семинар
уже ты пропустил!».
Толкая, он Масла
в читальный зал уводит.
Петрович, хохоча,
глядит обоим вслед.
«В столовую потом
придите на обед!» –
Кричит он им, а сам
на кафедру заходит…
И дружеским кивком
отличника зовёт,
Чтоб тот помог ему
труднейший сдать зачёт.
Как нам не по зубам
орех бывает грецкий,
Так Юрий одолеть
не мог язык немецкий.
50
Дураев Паша был
отличник безотказный,
Гордились им друзья,
гордился факультет!
Учтив и вежлив он,
как рыцарь куртуазный,
И летом и зимой –
с иголочки одет.
Большой аккуратист.
Всегда при нужном деле!
Он памятью своей
студентов поражал.
Как Паша, умным стать
любой тогда мечтал,
Ведь остальные все
учились еле-еле...
Полдня ушло на то,
чтоб Юрий без тревог
Боязнь пред языком
немецким превозмог.
А вечером Масёл
пришёл к нему в сторожку,
Принёс пшеничный хлеб,
варёную картошку.
51
«Женюсь! – сказал Масёл
своим прекрасным басом. –
Распишут скоро нас,
свидетель будешь ты!
За то, что не был я
по жизни ловеласом,
Сбылись в единый час
все лучшие мечты!
Да ты не рад, Кихот?».
«Свидетелем не буду», –
ему ответил друг.
«Причина?». – «Не скажу».
«Я мнением твоим,
конечно, дорожу,
Но Дина – мой кумир,
её я не забуду...».
Геракл загрустил
и сразу как-то сник.
«Русалка хороша,
её чудесен лик,
Я просто не могу!
Не нужно удивлений! –
Вспылил Петрович вдруг. –
Давай без словопрений!».
52
Геракл и Дон Кихот,
рассорившись, расстались.
К финалу мой рассказ
приблизился совсем!
Почти неделю мы
с героями общались,
Вникая в кутерьму
студенческих проблем.
Сперва воскресный день
распишем по порядку.
В одиннадцать утра
стучится робко в дверь
Красавица одна...
Как разъярённый зверь,
выходит Маслов к ней,
прервав свою зарядку.
«Кого Вам?» – был вопрос.
«Мне Юру», – был ответ.
«Он будет через час,
его в общаге нет.
Постойте, Вы должно
быть Ленка или Томка?».
«Нет. Я его жена», –
сказала незнакомка.
53
Коль есть на свете шок, –
Масёл, конечно, в шоке!
Петровича жену он
видит в первый раз.
Он принялся мечтать
о сигаретном блоке...
«Вам плохо? Две слезы
виднеются у Вас», –
Нежнейший голосок
доносится до Сани.
Красавица была
восточной красоты!
Сияли добротой
прелестные черты,
А статностью своей
она стройнее лани.
На женщину Масёл
глядит почти в упор,
Фиксируя в уме:
«Приятный, строгий взор,
роскошная коса,
осанка королевы,
Молочный цвет лица,
улыбка юной девы...».
54
Людмила (так зовут
божественную даму)
Всего лишь пять минут
Кихота прождала.
Увидел он её, и
чуть не выбил раму,
Три метра пролетев –
от двери до стола.
Как можно передать
словами их объятья,
Их радость, их любовь,
биенье двух сердец?!
Два месяца назад
женившись без колец,
Без фрака, без цветов,
без свадебного платья,
Они свой тайный брак
сокрыли от родных.
Никто не поздравлял
супругов молодых.
Петровича жена
(дошла же я до сути!)
Училась третий год
в Московском институте.
55
У Дона есть жена,
к тому же азиатка!
Сразила новость всех
буквально наповал!
Прозвали их двоих –
касатик и касатка,
Причудливый союз
студентов восхищал.
Все ахали над тем,
как Юрий изменился!
Гитару в руки взяв,
Высоцкого он пел,
Шекспира наизусть
цитировал и млел,
Когда Людмилин взгляд
к его щекам стремился.
Сказал Кихот Маслу:
«Примету не сломить.
Свидетель холостой
на свадьбе должен быть!».
Но Маслов прокричал:
«Судьба не виновата!
Без Дона не женюсь,
он мне роднее брата!».
56
Счастливым светлым днём
был назван понедельник!
Невеста и жених
устроили пикник.
Заехали друзья
в великолепный ельник,
Поставили на стол
дымящийся шашлык,
Приправу и сырки,
грибы и маринады,
Изюм и лаваши,
салаты и вино.
«Да здравствует любовь! –
Шумели. – Решено,
Что Масловы теперь
всегда нам будут рады!
Мы будем каждый день
влюблённых навещать!».
«Радушный вам приём
могу я обещать», –
Русалка говорит,
смущаясь и краснея.
Кивает Саша ей,
от радости пьянея!
57
За восемнадцать дней
создать пришлось мне книгу!
Вы спросите, каким
же будет эпилог?
Лет десять продолжать
могла бы я интригу,
Да к новым виражам
торопится мой слог!
Играют, как отец их,
братья Кузнецовы
В красивый волейбол.
Прекрасная семья
У Дона – в баскетбол
играют сыновья!
У Маслова сынок
руками гнёт подковы.
Родителей своих
достойные сынки
Привыкли слышать гул:
«Вот это мужики!».
И телом, и лицом
богатыри пригожи,
И сильно на отцов
своих они похожи!!!
Элиста,
04.06.2001 г.–21.06.2001 г.;