Слепой туман, как белый плед,
похоронил следы рассвета.
Того, что было, больше нет.
Того, что будет, ещё нету.
Ни алых лент, ни эполет,
от лиц лишь только силуэты.
Слепой туман на белый свет
своё накладывает вето.
Тех, кто вовеки не хотел
покинуть тёплые постели,
тумана белый беспредел
неуловимо, еле-еле
опутал дымом, одолел,
поставил молча на колени,
и под толпою голых тел
прогнулись толстые панели.
Кто не успел, тот опоздал.
Кто был ничем, тем и остался,
а опустевший пьедестал
туманом белым прикрывался.
Но, соблюдая интервал
размера медленного вальса,
туман порою исчезал,
и всё же снова появлялся.
Вот и теперь – ни свет, ни тень,
И солнце - пленная царевна -
от горизонта на сажень
остановилось постепенно.
Но, не смотря на эту лень,
по всем приметам непременно
в конце концов, настанет день,
хотя пока во всей вселенной
слепой туман, как белый плед,
и не малейшего просвета,
на сотни бед один ответ,
и стрит не полон без валета,
напрасный опыт прежних лет
не может дать иммунитета:
того, что было, больше нет.
того, что будет, ещё нету.
Post scriptum (... лет спустя)
Но солнце всё-таки взошло,
хотя и медлило сначала,
хотя ему так тяжело
пробить седое одеяло.
Как хризантемма сквозь стекло
из запотевшего бокала
оно диктует набело,
то, что когда-то умолчало.
4.95.