восход солнца не обещает мне новой жизни. и жизни в принципе мне солнце особо не обещает.
я влачу своё мертвое тело по блеклым улицам, мне ветер в лицо плюет. эти выродки вокруг — мои братья и сестры. у них тоже где-то там, под тысячным слоем выжжено в коже.
убийственно то, что в табачке мне вдруг не хватило рубля, а сука кассирша послала куда дальше, хотя знает, что мой парламент давно уже ждёт меня.
а ещё меня убивает то, что я о тебе столько думаю. это должно быть совсем зацензурено. я думаю о тебе не только во время дрочки, потому что ты никогда не была моим объектом для животного секса и прочей ереси.
я хотел любить тебя и быть тобою любимым. я думал, что у нас с тобой «наподольше», а вышло как и со всеми.
я видел в тебе свет, который не попадает в мою квартиру, потому что окна выходят на сторону, где солнце не светит.
«новый» день не обещает мне счастливых моментов. и в принципе день сулит мне исключительное несчастье.
мое мертво тело валяется на обшарпанной скамейке, на которой вчера бомжи совокуплялись под «пошлую молли» и «фейса», хрипы которых доносились из колонки какого-то быдло-школьника, сладостно потягивающего сигарету.
меня от одной мысли тошнит, так что я выблевываю свои кишки на новые кроссовки молочно-белого цвета. и мне не жалко их так, как жалко того, что я тебя так и не встретил.
пару объятий, три скромных поцелуя, объятия на прощанье. и, господи, кто б сказал, что эта встреча будет последней.
признаться честно, я это чувствовал, но попросту не хотел верить.
мои вены вздыбились и вот-вот порвут кожу, выплеснув наружу мою гнилую нервную систему.
я тебя ненавидел, пересматривая очередную драму с макконахи, где главный герой теряет веру. жаль только, что законы распространяются только на фильмы, поэтому мэттью в итоге счастлив, а я прожигаю свою кисть пятидесятой за день сигаретой.
восход солнца не обещает мне новой жизни. и жизни в принципе мне никто никогда не смел обещать.
твои руки ползают по моим стенам, я в истерике разбивал об них свою нежность. почему в твоих ключицах мне обычно мечталось залечь на дно и утопиться?
меня пугает, что мыслей о тебе больше, чем вдохов воздуха в лёгкие — чертовски в них тесно, поэтому приходится делать вдох два раза подряд. и даже этого не хватит, чтобы перекрыть перед собой твои глаза.
я не знал, как разбить молчание между нами, поэтому разбил ей лицо. и это было верно.
последний луч света дарует мне шанс на вечное забвение.
я хотел проложить для тебя мосты от москвы до ****ского питера, чтобы ты во время дождя не ступала в лужи, а ломала мне кости своим нетерпением к моему рылу.
мое мертвое тело вваливается в сырую квартиру.
и знаешь, чего мне хотелось больше всего на свете?
обнимать не пустоту, а твоё нежное тело.