THE BATTLE OF SALAMIS
by Aeschylus (from “The Persians”)
пер. по англ. тексту Виктора Хадсона ©2018
Фото: "Олимпиос" - реплика греческой триремы, 1998 г.
См. прим. в конце.
Обязательно прочитайте два замечательных переведенных исторических романа "Врата Афин" и "Защитник" Конна Иггульдена:
http://loveread.ec/read_book.php?id=108799&p=1
http://loveread.ec/read_book.php?id=108798&p=1
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Предисловие.
Персы, варвары, арабы, монголы, турки... Кто только не пытался покорить Европу! Если любознательного читателя интересует, отчего эти попытки не увенчались успехом, вероятно ему стоит поближе познакомится с историей древней Греции, достижения которой сделали Европу тем, чем она является сегодня. Само слово "Европа" - греческое. Греки создали театр, драму, трагедию, комедию и заложили основы практически всех жанров современной поэзии и прозы.
Особого внимания заслуживает история греко-персидских войн, когда крохотная Греция противостояла огромной Персидской империи, по размерам сопоставимой с нынешней Россией. До марафонского сражения, персы считались непобедимыми и города и целые страны сдавались по их первому требованию. Даже в самой Греции только Афины и Спарта отказались подчиниться персидскому царю. Если бы не победы греков над персами, то, как не без основания (и не без юмора))) заметил один британский историк, в лондонских учебных заведениях теперь преподавали бы ислам.
В 490 г. до н.э. Эсхил сражался при Марафоне, где погиб его брат, а в 480 г. до н.э. - в проливе у острова Саламин (Саламис). После войны, Эсхил написал драму “Персы”, где самый известный отрывок - описание морского боя при Саламине, свидетелем и непосредственым участником которого он был, так что этот фрагмент - не только часть выдающегося произведения, но и неоценимый исторический документ.
Внешность Эсхила была импозантная, как сказали бы тогда - олимпийская, а отношение греков к нему граничило с преклонением. История его смерти - легенда, согласно которой орел уронил ему на голову черепаху.
В описании битвы не упоминаются греческие военачальники Фемистокл и Эврибиад - свидетельство демократического строя Греции. Все повествование ведется от лица посланника, вернувшегося в столицу Персии с дурной вестью. Любопытно, что Эсхил изображает персов не как заклятых врагов, а как осмелившихся нарушить волю богов. Хочется особо отметить невероятно современное отображение Эсхилом чувства гражданского патриотизма - неудивительно, что его строки нашли прямой отклик в лирике французской "Марсельезы".
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Тянулась ночь, но греческое войско
Спасенье в бегстве тайном не искало.
Когда же день на белых скакунах
Вознесся над землей во всем величье,
Поднялся гомон шумный в стане греков,
То были звуки песни триумфальной
И эхо скАлы острова вернули.
Невольный ужас варваров объял
С досадой вкупе, ибо не о бегстве
Вещали эллинов священные мотивы,
Но воинов к сраженью побуждали.
Призыв трубы воспламенил их всех
И тотчас весла с плеском опустились,
Морские волны ударяя по команде,
И скоро флот отлично было видно:
Порядком стройным, правое крыло
Спешило в бой, за ними остальные.
Послышался над морем мощный крик:
"Вперед, о Греции сыны, освободите
Отчизну, жен, детей, погосты и святыни -
За все теперь сражение идет!".
В ответ раздались персов голоса,
Но кризис ждать не может: на врага
Нацелились суда тараном медным.
Трирема* первая в атаку устремилась,
Киль финикийцев бронзой сокрушив.
Галера каждая противника избрала.
Вначале персы устояли, но затем
В проливе корабли столпились и друг другу
Помочь уж не могли и медными носами
Своих же ударяли; весь наш строй
Пришел в смятение, а греков корабли,
Ведомые с искусством мореходным,
Разили всё вокруг. Суда вверх килем
Кренились на воде; не видно было моря
Под смертью и останками крушений,
На берегах и рифах груды тел скопились
И в панике спасался флот персидский.
Но они, тунцам подобны иль рыбешке мелкой,
То сломаным веслом, то корабля обломком
Нас поражали; жалобные стоны
Соленых вод наполнили просторы,
Пока ночная тьма нам не пришла в подмогу.
Число потерь, за десять дней расспросов,
Я полной мерой не могу назвать, но знай
Что никогда еще в один лишь день
Столь многие не расставались с жизнью.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
THE BATTLE OF SALAMIS
by Aeschylus (from “The Persians”)
THE night was passing, and the Grecian host
By no means sought to issue forth unseen.
But when indeed the day with her white steeds
Held all the earth, resplendent to behold,
First from the Greeks the loud-resounding din
Of song triumphant came; and shrill at once
Echo responded from the island rock.
Then upon all barbarians terror fell,
Thus disappointed; for not as for flight
The Hellenes sang the holy pean then,
But setting forth to battle valiantly.
The bugle with its note inflamed them all;
And straightway with the dip of plashing oars
They smote the deep sea water at command,
And quickly all were plainly to be seen.
Their right wing first in orderly array
Led on, and second all the armament
Followed them forth; and meanwhile there was heard
A mighty shout: "Come, O ye sons of Greeks,
Make free your country, make your children free,
Your wives, and fanes of your ancestral gods,
And your sires' tombs! For all we now contend!"
And from our side the rush of Persian speech
Replied. No longer might the crisis wait.
At once ship smote on ship with brazen beak;
A vessel of the Greeks began the attack,
Crushing the stem of a Phoenician ship.
Each on a different vessel turned its prow.
At first the current of the Persian host
Withstood; but when within the strait the throng
Of ships was gathered, and they could not aid
Each other, but by their own brazen bows
Were struck, they shattered all our naval host.
The Grecian vessels not unskillfully
Were smiting round about; the hulls of ships
Were overset; the sea was hid from sight,
Covered with wreckage and the death of men;
The reefs and headlands were with corpses filled,
And in disordered flight each ship was rowed,
As many as were of the Persian host.
But they, like tunnies or some shoal of fish,
With broken oars and fragments of the wrecks
Struck us and clove us; and at once a cry
Of lamentation filled the briny sea,
Till the black darkness' eye did rescue us.
The number of our griefs, not though ten days
I talked together, could I fully tell;
But this know well, that never in one day
Perished so great a multitude of men.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
* трирема - боевая галера с тремя рядами весел, бронзовым тараном и двумя убирающимися на время боя мачтами, весом 50 тонн, длиной приблизительно 37 метров, шириной 5 метров, типичным экипажем в 200 человек, из которых 170 (180?) были гребцами, 10 - моряками (паруса), 14 - морской пехотой (4 лучника и 10 вооружены мечами и копьями), 1 флейтист (ритм и темп для гребцов), плотник, кормчий (часто - капитан), другие офицеры, а также командир и владелец триремы - "триерарх", очень престижный титул. Вопреки ошибочному мнению, гребцы греческих трирем были не рабами, а свободными гражданами. Быть гребцом было почетно и на веслах сидели рядом и богатые и бедные.
На веслах, средняя скорость триремы была 4(6?) узла, а боевая - 8 (15?) (скорость в один узел равна одной морской миле или 1852 метрам в час). Трирема обладала большой маневренностью и могла развернуться на 180 градусов на участке длиной всего лишь в два с половиной корпуса!
В битве при Саламине участвовало 200 греческих трирем, т.е. 40000 человек, а с персидской стороны, по самым скромным оценкам, - в три с лишним раза больше кораблей, многие из которых были больше по размерам и, соответственно, экипажам, так что когда Эсхил пишет о потерях персидского флота, он врядли преувеличивает, тем более, что персы, в отличие от греков, не умели плавать.
Картина будет неполной, если не упомянуть героическое сражение при Фермопилах (300 спартанцев), после чего персидская армия подошла к Афинам. Все жители Афин были эвакуированы на Саламин, откуда они видели, как персы жгут храмы, а затем наблюдали за морским боем, от исхода которого зависела их судьба и сама жизнь.
Дополнительные примечания.
Союзников и покоренных народов у персов было много, но у персов многие из них считались варварами. Справедливости ради, стоит отметить, что греки того времени называли всех "не греков" варварами.
Вертикальный брус на носу триремы возможно служил своего рода буфером при таране противника.
Слова трирема или триера буквально означали "судно с тремя рядами весел", а позднее - просто военный корабль.
Тараны были сделаны из бронзы, но в поэтической традиции вместо слова "бронза" часто употребляется слово "медь". К тому же до изобретения бронзы оружие изготавливали из меди.
На фото: передние боковые выступы вероятно совмещали функции боевых платформ и якорных клюзов.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Послесловие
Автор перевода прочел полный текст "Персов" Эсхила. Это относительно небольшое произведение. На первый взгляд, оно может показаться скучным, но это не должно смущать читателя, обладающего любовью к театру, живым воображением и чувством истории. Например, в пьесе появляется призрак отца царя Ксеркса, Дария, - совсем как призрак отца Гамлета в пьесе Шекспира! Можно без особой натяжки предположить, что Шекспир был знаком с творчеством Эсхила.