Варятся в одной кастрюле, дабы разум не померк,
дорогие сердцу Мюллер, пастор Шлаг и Шелленберг.
Драмы древние народов, тайны вечные веков
нам даны лишь в переводах с помертвевших языков.
Как в старинном добром фарсе, при лучине в полумгле
хорошо читать на Марсе о разбившейся Земле,
где когда-то люди жили в полноте племен и рас,
а потом погибли, или переехали на Марс.
Я не верю небылицам про их реки и леса,
но, бывает, вижу лица, даже слышу голоса,
словно член подпольной лиги, возвожу сомненья мост –
запретить бы эти книги, сохранить бы бедный мозг.
Хоть куда беги по визе, хоть сам ад увидь во сне,
не хватает личной жизни, видимо, тебе и мне,
несмотря на все интриги; и на кой не знаю ляд
кем-то читанные книги в скорбный выстроились ряд.
С нами осень золотая, где сиделки старикам
книжки детские читают и наследуют векам.