Поздним вечером две загулявшие тётки
Возвращались с другой стороны.
А на той стороне ни одной нету лодки,
Только шелест травы да шептанье волны.
И деревня уже отходила ко сну,
Когда с берега правого вдруг донеслось,
Разрушая привычную всем тишину:
« А подай перевоз! А подай перевоз!»
Прокричали семь раз, а в ответ – тишина,
Словно вымерли, черти, на той стороне!
Только с неба ехидно смотрела луна
И купалась в прибрежной волне.
«Не кричать же тут вечно!»,-решили молодки,
Подстелили жакетки и сели.
Из кошёлок достали хлеб и хвостик селёдки,
Два яйца и бутылочку белой.
По одной, по второй, и , махнувши рукой,
Всё допили, доели остатки.
И разлился по телу блаженный покой,
И заныли сердца по-особому сладко.
И молодки как будто по-новой воскресли,
И глаза заблестели, и силы – прилив!
А душа запросила отчаянно песни,
И поплыл над рекою знакомый мотив.
Вот одна за другой о любви, о разлуке,
Об измене, о старой печали…
И раскинулись крыльями белые руки,
И над тихой землёй приподняли…
А потом зазвучали над тем бережком,
Словно ждали назначенный час,
Озорные частушки с таким матюжком,
От стыда даже месяц погас!
И добились успеха лужёные глотки!
В результате расклад был таков:
Не дождавшись утра, к единственной лодке
Ринулись сразу семь мужиков!