И на наши могилы в грядущем никто не придёт…
То, что было сюжетом, останется просто канвою,
А потом перестанет в итоге и быть таковою,
И рассыплется в прах книг судьбы дорогой переплёт;
На замшелые плиты наляжет, как саван, трава,
Книга жизни буквально иссохнет, истает, истлеет,
Но, как знать, может путник над ней пожалеет,
Что уже не читаемы старых надгробий слова;
Ведь и мы, вот сейчас, на заброшенном кладбище стоя,
Там, где время и жизни буквально уходят в песок,
Ждём, что память прострелит желанным прошедшим висок
И, что сердце надолго насытится древним настоем;
И, коль тихо стоять средь могил и молитвенно слушать,
То, средь трелей сирень облепивших заливистых птиц,
Нам услышится голос не с плит, а с тех самых страниц:
Так живые с живыми извечно общаются души.