Наступило лето. Клиентов в детективное агенство приходило так много, что приходилось некоторым отказывать. Векеша от постоянной беготни похудел и смотрелся великолепно. Его старший сын окончил школу и успешно поступил в университет на бюджетное и вся семья уехала отдыхать в Турцию. Жизнь потихоньку налаживалась. Катенька позволяла себе походы в парикмахерскую, чего раньше не делала с десяток лет.
Неспешно пробежал август. Возвратившийся Лавров был весьма удивлён колоссальной работе, проделанной в его отсутствие Славиком и значительной сумме гонораров на счёте агентства. Во многом ему помогал Уточкин, которого они с Сизовым называли Саввушкой, но другие с уважением - Саввой Михайловичем. От оплаты он, как и прежде, отказывался, говоря, что копить ему не для кого, а самому спокойно хватает и пенсии. Открыл и секрет своего благосостояния при жизни жены, любительницы в прошлом роскошной жизни. Сидя в тихом кабинете главного бухгалтера маленькой организации, делал отчёты другим за небольшое вознаграждение, либо писал контрольные работы горе-студентам заочных вузов и техникумов, но уже за очень большие деньги, поскольку большинство из них работали либо в торговле, либо в общепите. Деньги эти "труженики" гребли лопатами, недовешивая, недоливая, разбавляя и жалеть их Уточкину не хотелось.
Наступил сентябрь, был солнечный день с температурой, градусов на пять выше годовых норм. Сидели втроём в ожидании клиентов за столиком в мастерской, когда неожиданно из крана потекла вода, а это всегда случалось перед сложным делом.
- Ребята, хватит, не надо нас пугать, - не сказал, а рявкнул Сизов невидимым сотрудникам агенства.
Послушались, воду закрыли и сразу на пороге нарисовался тучный человек, вошедший в дверь бочком, прижимая свой животик обеими руками.
Придётся дверь другую поставить, негоже так клиентов мучить,- подумал Славик.
Мужчина вошёл, присел на краешек дивана, но тут же вскочил и оглядываясь, прошептал:
- Показалось на кого-то сел. Так бывает. Вот и дома тоже. Живу один, даже кошки нет, а ложусь в постель, или на стул сажусь и всегда такое же мерещится. Сил больше нет так жить, товарищи дорогие. В милицию не пойдёшь, с таким упекут туда, откуда сам не вернёшься. Спасайте, Бога ради.
Как всегда в таких случаях, Сизов закрыл шторы на окнах, двери на запор, выставив на окно табличку - "Закрыто", поставил новый чайник, добавил еды из холодильника, перед пришедшим поставил большую чайную чашку на блюдечке и предложил ему пересесть к ним, к столику в углу мастерской, предварительно проведя рукой по стулу.
Рассказ был долгим. Звали клиента Фрол Игнатович. Прожил он прилично лет, а на восьмом десятке овдовел. Дети кинулись продавать нажитое им с женой и при нём, ещё живёхоньком, делить меж собой без зазрения совести. В этом месте рассказа на пол свалились все журналы с подставки.
- У вас, вижу, тоже силы потусторонние шалят, - отметил Фрол и продолжил рассказ.
Не выдержали такого нервы у Фрола и он сам стал распродавать имущество, присматривая себе квартирку поближе к центру и подальше от детей. Подвернулась подходящая, на первом этаже, а главное, для такого места очень уж дешёвая. Ему бы поразмышлять, а он с наскоку и купил. Прежний хозяин за рубеж уезжал, торопился, будто земля под ногами горела. Молодой, неженатый. Рос без родителей, погибли те в аварии на дороге. Воспитывала его бабушка, но она раньше внука в другую страну уехала, болела очень, а там, вроде как, медицина продвинутая. Внук наотрез отказался ехать с ней, а потом, выходит, передумал. Бабником был и подружек разных к себе водил, пьянки с друзьями устраивая. Знамо дело, не обходилось без милиции. Соседи писали в разные инстанции о беспорядках в квартире. Да куда там. Приедет наряд, денежки получат и поехали перекусить в ресторанчик на соседней улице. Прожив в квартире три месяца, Фрол понял, что кроме него в квартире живёт ещё кто-то. Однажды среди ночи проснулся от громкой музыки. Три полураздетые девицы танцевали на столе, такое вытворяя, аж сердце прихватило. На следующий день, выйдя в магазин за продуктами, стал извиняться за ночной шум в квартире перед соседкой, вернувшейся из магазина с тяжёлыми сумками и услышал в ответ:
- Что вы такое говорите, Флор Игнатович? С момента покупки вами квартиры, мы с мужем живём как в раю. Раньше нас доставали пьянки Марика с дружками. После отъезда Розы, его бабушки, парень скатился с катушек. Ох, что это я разговорилась, как говорила моя незабвенная свекровь - "Не копайтесь в чужой корзине с бельём, ненароком опрокинете свою." Бабушка у Марика человек замечательный, внука с четырёх лет воспитывала, работала на трёх работах. Она прекрасная пианистка. Её такие певцы приглашали аккомпанировать на концертах и не жалели средств за её игру, а бывая за границей, привозили её внуку дорогие подарки, для себя она не принимала. Ей всего-то сорок пять было, когда родители Марика погибли. Отдыхали они в горах и что-то там с машиной такси случилось. Роза и в свои семьдесят красотой блещет. Заболела и уехала, там две операции тяжелые перенесла. Про гибель сына и невестки не любила рассказывать. Она не ладила с невесткой. Со скандалом ей удалось не пустить с ними Марика, этим и спасла мальчонку. Квартиру свою большую на третьем этаже продала, Марику эту купила и уехала. Звонила иногда к нам с мужем. Мы ей не рассказывали про Марика. Зачем?
- В этот момент и родилась у меня мысль, уважаемые, нанять детективов и всё же покопаться в чужой корзине, вопреки мнению незабвенной свекрови моей соседки. Всё там не так. Что-то произошло в моей квартирке раньше и не зря Марик так быстро слинял из неё. Кстати, он не репатриировался к своей бабушке Розе в Израиль, а улетел подальше, за океан, в штаты. Вопрос - зачем? Думается, бежал он от кого-то или чего-то, - завершил свой рассказ Фрол Игнатович.
- Не слабенькое дельце намечается, - произнёс Лавров, выслушав рассказ. - Если учесть бабушку из страны, где на каждого человека адвокат по статистике.
- Вы не волнуйтесь, деньги у меня есть, я уплачу, - поспешил заверить Фрол.
- Не в деньгах дело, Фрол. Позволь мне тебя без отчества величать? Все эти пляски девок в твоём сне неспроста. Скажи, у тебя есть местечко спальное второе, или мне раскладушку тащить? - задал вопросы Сизов, вставая из-за стола.
- Есть! И место есть и рад буду! Признаюсь, не сплю ни днём, ни ночью три дня. Страх сковывает. Простите, но дожив до седин, не верил ни во что, а теперь словно глаза открылись. Есть что-то такое, о чём мы не хотим знать и понимать, а когда это происходит...Ой, разболтался я по-стариковски. Вы мне скажите, возьмётесь за это дело, - заглядывая в глаза всем, заволновался Фрол Игнатович.
- Вот чудак-человек! Я же к тебе ночевать иду, значит нам это интересно. Ты выспишься, а я подежурю, присмотрюсь к твоей квартирке, - успокоил Фрола Сизов.
Они шли тёмным двором. Фрол Игнатович показал на окна своей квартиры и они оба встали, опешив от увиденного. Окна были ярко освещены и две девицы выплясывали на столе почти нагишом. Звуков не слышно, но вечеринка была в самом разгаре. Сизов подошёл поближе и увидел третью, сидела она на кровати у открытого окна, отрешённо глядя на пляшущих.
Оттанцевалась красотка, - подумал про неё Сизов.
Фрол стал проситься переночевать в агентстве на диванчике. Сизов посмотрел на его побелевшее лицо и понял, что надо мужику хорошо выспаться, иначе его хватит "кондратий".
На соседней улице, как всегда, дежурил знакомый таксист, беспалый Сашка. Он и довёз их до квартиры Сизова. Фрол едва вошёл, сразу завалился на диван, не раздеваясь, и захрапел.
Совсем устал бедолага. Надо ему хорошенько выспаться. Свой в доску и мир потусторонний видит, как и я, - подумал Сизов, направляясь под душ.
Продолжение следует:
http://www.stihi.ru/2018/10/31/3511