А нынче осень вправду - золотая:
мороз и яркий свет святят листву,
а утки, над прудами пролетая,
роняют перья в иней на траву.
Беспечно дни текут, сдуваемые нордом,
к зиме стремясь вперед календаря.
И тонкий месяц нависает гордо.
Все сумрачнее утро, но заря
краснеет, тучи вспарывая светом.
Сказали, это предвещает нам,
что день грядущий будет полон ветром.
Но разве стоит верить всем говорунам?
В воскресный день в прозрачности морозной
не тает долго колокольный звон,
и ритм его, торжественно-серьезный
распугивает дремлющих ворон.
Они кружатся долго над крестами,
а после, наконец, угомонясь,
на них садятся - наблюдать на нами.
Оттуда лучше различима неба бязь
и сеть дорожек старенького парка,
когда-то бывшего зажиточным селом...
По гладкости воды скользит байдарка
и оставляет след из мелких волн.
Идут года. Не чувствуя их гнета,
я все ж теперь читаю без очков.
И будто все как прежде: дом, работа,
счета за свет, рецепты докторов...
Вот! Разница - меж прошлым и сегодня:
здоровье - тоньше, тело - легче, суше кожа.
И делать так же можно, что угодно,
и быть (а не казаться) все моложе...
Но пыл не тот. Хрустит костяк, что рыбий хвост,
зажаренный на плитке до предела.
И правда в том, что сделанное дело
приносит радость лишь, но не карьерный рост.
Трамваи на реке сезон кончают.
Короче дни, пора дождей, под вечер – «ноль»
на градуснике. И, напившись чаю,
я долго вглядываюсь в предночную смоль.
Как будто бы там что-то можно видеть!
Теперь я ночью вижу только сны.
Но чаще всё, на шатком стуле сидя,
я пялюсь на прибывший круг луны.
Мой лучший друг в ночное время суток
рисует образы и, может быть, мечты.
А я считаю перья, листья, уток,
приманивая сон. Из пустоты
ночного парка выступают звери,
неведомые нашим докторам
наук. И, проходя сквозь двери
и стены, исчезают по утрам.
Так толку что - мне сетовать на годы?
И ни к чему многозначительно молчать.
Наверняка когда-нибудь из моды
уйдет все то, чью на себе несли печать.
Забудут имена, стихи и песни.
Забудется название вина,
что пили мы до одуренья вместе,
и разум мой укроет пелена.
Останется лишь осень и хрустящий,
морозный воздух - дань сухой листве.
Лишь это будет вечно настоящим.
А мы? Мы образ в чьей-то голове.
Так думал я, сплетая с тишиной
неторопливо протираемые вилки
и мысли, что всегда летят за мной.
Бессонный дворник собирал бутылки
и прочий мусор, коего в избытке
с собой несет по жизни человек.
Заря зажглась, звуча как переливы скрипки
и для свой выдох - двадцать первый век.
01-02.10.2018