Памяти Раисы Брух/Ивановой/...
Скучно... Господи, как же скучно!
Дома никого, тишина. Она ходила по квартире, мучаясь от безделья и скуки.
Сказать, что она тосковала по дому, нет, этого не было. Ну, да, не без того, всплакнёт иногда, вспоминая свою деревню, соседей, маму. Но это была, скорее
ностальгия по прошлой, такой ( с точки зрения её сегодняшней), беззаботной и , чего греха таить, молодой ещё жизни. Жизни, в которой все было просто и ясно : вчера, сегодня, завтра. В которой почти всё ( конечно, кроме случая и , упаси Боже, несчастья) было предсказуемо. Была работа. Разная, но всегда приносившая удовлетворение и даже деньги. Росли дети, ни много, ни мало - сын и дочь, как во всех нормальных семьях. Был устоявшийся быт, с добрыми и не очень, соседями, с многочисленной роднёй, с которой она жила довольно дружно(особенно со свекровью). И везде всё было просто и понятно. В праздники - весёлые сборища с песнями, плясками. В будни - работа и дом, дети, муж, хозяйство.
Казалось, что ещё тебе нужно? Нет, чёрт дёрнул подать документы на переезд в Германию. Честно говоря, они и не собирались особо, не рвались сюда. Просто все засобирались, ну и они с мужем решили - как все...
Год за годом бежали, всё оставалось по-прежнему. Кто-то уезжал, а они жили себе, даже и не ждали. И вот через 5 с лишним лет - вызов! Едем!
Все стояли на ушах. В Германию, в Рай!
Господи... Как вспомнит она эти сборы, этот разгром в доме, во дворе, в саду и цветника, сердце холодеет. А ведь кинула всё, дом и работу, друзей, родительские могилки. Да, что теперь говорить и горевать, коль всё, что было, осталось там, за границей, за семью горами...И нечего слёзы лить, не поможет.
Она ведь понимает это.нет, она не тосковала по прошлой жизни. Просто трудно входила в новую, такую чужую, такую непривычную.
Муж в детстве говорил по-немецки. Но после свадьбы, переехав в другое село, оторвался от своих и как-то само ушло родное словом с языка. Думал, что уже навсегда. Когда уже здесь, в Грюндиге, зашёл в кабинет на тестирование, услышал немецкую речь, почувствовал вдруг, как в голове будто реле какое-то щёлкнуло, переключилось что-то, и язык сам, без участия сознания, заработал в нужном направлении. Чудеса, да и только! Вот и не поверь в них после этого...
Ну и слава Богу, хоть один немецкоговорящий в их небольшом семействе. Дети конечно выучат язык, всё у них будет хорошо. А вот ей ученье на склоне лет дается с трудом. Ну, не идёт и всё тут. Хоть умри.
Правда, она не унывает и говорит, что знает язык уже Perfekt и даже давно уже поёт одну частушку : " Стол - Tisch, рыба - Fisch, ножик- Messer, лучше -besser".
Когда в Грюндиге она спела её в одном кабинете, бератор, обрабатывающий их документы, неприветливый, раздраженный поляк, насмешливо взиравший на их потуге в немецком, вдруг расхохотался, превратившись в обычного простого человека, понимающего все. Это было уже больше года назад...
А после были шпрахкурсы, сиденье на социале, и общежитие, и неустроенный быт
с общей кухней и местами пользования. И это в 50 лет...Да, нелегко.
Зато сколько радости принесла квартира, снятая на первом этаже, с террасой и участком сада!
-Там даже прудик есть - чуть не кричала она в трубку, звоня домой.
-И рыбки золотые!
Теперь хлопоты с переездом остались позади. Она в своей новой квартире, после работы. Уже всё приобрело обжитой вид, всё расставлено по местам, даже уют завёлся какой-то. И вот теперь и подступило...
Тишина угнетала, выбивала из колеи, хотелось кричать, хоть словом с кем- нибудь перемолвиться. Помаявшись ещё с полчаса около телевизора, из которого она понимала не более 1%, решила испечь оладьи, всё какое-то дело. Долго ли умеючи? Раз- два, и всё готово. Можно печь.
- Стоп, а где же масло? Ну, вот и испекла.
С укоризной на саму себя, беспамятную, бурчала она.
Не идти же по соседям. Это тебе не дома. Там бы она мигом обернулась. А тут - пардон. Иван ещё на работе и сын не приехал ещё.
- А может в магазин сходить?
Мысль не слишком удачная, но выхода же нету.
- А что, и схожу! Подумаешь!
Мысль ещё зрела в голове, а руки, привычные к скорому делу, уже распаковывали сумку с вещами.
-Что же надеть? Ну, не в штанах же идти. Платье вот это . Нет, лучше это.
Нет, не годится.
Достала юбку, модную, до колен, со шлицей на боку.
- Ах, хороша! Только утюжком освежить и порядок! Так, а что сверху-то надеть?
Не жарко, вроде. Можно ту голубенькую кофточку, с блёстками, тёпленькую, мохеровую./ полкоровы стоила эта кофточка/, да ещё муж, обычно спокойно воспринимающий её приобретения, вдруг встал на дыбы, мол, с ума сбрендила, матушка, на старости лет...Но отбрыкалась и кофточка перекочевала из огромной "китайской" сумки соседки-торгашки в её не менее огромную " переезжую" сумку.
Вот и пригодилась.
- Так, хорошо. Чего- то не хватает... А, шарфик. Так, узелок налево, один конец за плечо, другой - лёгонькой волной на грудь. Отлично! Голова в порядке.
Туфли... А если шпилечки чёрненькие? Надевала их всего пару раз, к сыну на выпускной, да на свой юбилей. Вот теперь всё.
Остановилась у двери, представила себя со стороны и замерла.
-Господи! Ну, как же выфрантилась! Это же деревня. Не поймут соседи. Что подумают? На дворе будни, а она в выходном наряде...
Уже было дёрнула за шарфик, как сами собой всплыли в памяти мамины слова.
- Глаза у людей, доченька, на то и даны, чтобы смотреть. Пусть смотрят. А ты иди и ничего не бойся, не обращай внимания! От тебя не убудет!
Как будто именно для этого случая прозвучали в памяти слова мудрой мамы, которой уже больше 10 лет нет в живых. А слова звучат.
- Права ты, мама, не убудет!
И зажав в кулаке монету, шагнула за порог.
2005 год.
Продолжение будет. http://www.stihi.ru/10/06/23