Жерла пушек, горла амфор,
Неизвестный царский меч,
Ритмы греческих анафор,
Севастополя картечь.
Одинокий белый парус,
Где огромна синева,
Облаков летучий ярус
Различается едва.
В созреваньи винограда
Нет начала, нет конца.
Память, словно нищий, рада
Трогать тут следы свинца
На камнях, пока по стенам
Тени медленно ползут,
И истертые ступени
На вершину ввысь ведут.
Там, где цепь веков минула,
Нынче тишина и зной,
И с шрапнельной круглой пулей
Отдыхает тут покой.