И сердце — птица... И жизнь — стремнина.
И будут биться: на силу — сила...
Не стоит злиться, ведь пригодится
солёный привкус её в бою.
Нет, не уймётся мольбой слезливой,
всемирный шабаш. И только силой,
железной волей..., седьмою жилой,
куётся плоть, вопреки огню.
Земное царство в плену коварства,
а веру в братство смущает торг.
И безучастно взирает паства,
на святотатство и скверный слог...
Такое время — сплошное бремя.
Себе не веря, все верят — всем.
И чем целее иное семя,
тем крепче зреет, пестрея, тлен.
Но, сердце — птица! И может сбыться,
и с рук синица взмахнёт — орлом.
И будет биться её зарница,
в краю дремучем, одна, со злом.
Быть может рухнет размерность жизни...,
да и потухнет земное солнце...
Но вряд ли люди, счастливей были,
когда б их воля жила в оконце...