Раз в дождливый, серый вечер
Сердце приобнял за плечи
Гений мысли и супруг,
Строгий разум – верный друг.
Почесал в затылке разум…
Без обиняков он, сразу
Начал тихий разговор.
Дальше привожу их спор:
-Кто-то должен быть умнее.
-Только умному больнее!
Нужно вместе отдавать.
-И о прочем забывать?
Эгоизмом мне пахнуло…
Сердце тяжело вздохнула:
-Тут уж степень широты…
-Это знаем я и ты.
Люди подойдут к воротам
И замрут, боясь чего-то.
Здесь мой долг – людей точить,
Твой – их доброте учить.
-Знаю, только… Я устала!
Мне одной ведь не престало
Огонёк на дождь бросать.
-Так давай стихи писать!
И они заклеят раны.
Объясню я все изъяны…
-Будет ли у нас прогресс?
-Пониманье – не экспресс,
Плещется неторопливо
И волнительно, бурливо.
Кто-то одолеет в брод,
Выйдет нА берег и вот…
Станет сеять, жать и веять.
А другие будут блеять,
Повторяя: «Он велик!»
И стыдливо пряча лик.
А кому-то нужно в шлюпку,
Кормчего, радиорубку.
Этих надо направлять,
К ним стихи употреблять.
Мы с тобой покуда дети,
И трудней всего на свете
Нам сейчас, учась самим,
Что-то объяснять другим.
Ищем мы ещё опоры
И открыть стремимся шторы.
Кто откроется в ответ,
Тот нам в жизнь даёт билет.
Кто старается закрыться…
Что ж, побьёмся мы, как птицы.
Верю, легче в уголок…
Нужно раскрывать, дружок.
Чтоб ты крыльев не сломала…
Сердце, утомясь, дремала.
На неё он поглядел:
-Мой – тебя беречь удел.
Без тебя ключей, замочков
Не найти мне. Это точно.
Я считаю ритм строк,
Ты влагаешь в них урок.
Для того, мой добрый гений,
Спи сейчас без размышлений,
Не жалей о том, о сём.
Всё успеем, всё поймём.
За окошком дождь бесился.
Над женою муж склонился
И баюкал сердце вновь.
Это – разума любовь.
Он прекрасно правду видел:
Кто и сколько б не обидел,
Пониманье ЕЙ родить.
Потому не стал будить.