Постой… Постой, ты видишь эти тени,
Небесный гвоздь – звезду в моем окне?
Как снова время неземных течений
Несет нас наяву или во сне?
Постой, ты помнишь долгую разлуку,
Когда слова рождались в облаках,
Чернилами испачканную руку,
И бронзовый с чернилами бокал?
Постой, ты помнишь, ветер небылицы
Нам оставлял в обмен на письмена,
Чтоб мы вписали в долгие страницы,
Событья, города и имена?
Чтоб не было разлуки и забвенья,
Чтоб не было тревожной пустоты,
Пока хранятся в памяти все звенья
Той прошлой заповедной чистоты,
Где сойка голубая Заратустры
Склоняется доверчиво к руке,
Ты вспомни, он ту птицу в ночь отпустит,
Чтоб свет сберечь в небесном маяке.
* Разве вы не слышали, что прощебетала эта голубая птичка? То было одно из поучений Заратустры. Однажды он сказал своим ученикам: «Настанут тяжелые времена, и сын Аримана прикажет сжечь все мои наставления, все рассказы, все молитвы. Изменится лицо земли. Придут новые народы. Но мысли, вложенные мне в сердце светлым Ормуздом, должны остаться вечно. И я их сведу к нескольким главным заветам. Я их пропою священной птичке, голубой сойке, умеющей повторять слышанное. Ариман не осмелится ее тронуть…» После этого до конца своей жизни Заратустра ходил по лесам, приручал голубых соек и приносил их на плече в свою келью. Так у него побывало много птичек. Каждую он учил одному из своих изречений. Все сойки запоминали их и передавали птенцам… Поэтому мы, жрецы священного огня, сберегаем и подкармливаем этих соек, напоминающих людям священные заветы Заратустры.
Ты можешь сказать нам какие-либо изречения, услышанные от голубых соек? – спросил Каллисфен.
– Да, я помню некоторые: «Торопись обласкать каждого, быть может, ты его больше не увидишь».
– А еще?
– «В каждом человеке дремлет неузнанный бог. Разбуди его».