Крупное предательство похоже на преданность.
Японская пословица
Предают только свои.
Французское изречение
Первыми предатели продают себя самих.
Плутарх
Предательство – вот грех великий,
Отступника клеймит народ,
Кто это выдумал – безликий,
Душою подленький урод!
Клеймо предателя навечно
Висит, как адова пята.
За всё, что выдано беспечно –
Презрение и пустота.
Из всех предателей Иуда
Навеки Богом осуждён.
Стал нареканьем – отовсюду
Бичуем, презираем он.
Но так ли виноват он грешный?
Своей ли волей предал он?
За что он принял ад кромешный?
За что на муки обречён?
Довольно гнать Искариота.
Давайте разберёмся мы,
А, может, хватит идиота
Лепить из чёрной пустоты.
Да, грешен он, и своё дело,
Он до сих пор ещё несёт.
Он выполнил чужую волю,
Тяжка та слава и почёт…
Почёт, что всех больнее ранит,
Терзает душу и клеймит,
И слава та, что не заманит,
И тяжким временем лежит.
Любил ли Господа Иуда?
Во всём ли почитал Христа?
В Него он верил, жаждал чуда,
Иудина пришла мечта.
Мечта, которой и не надо,
Мечта, страшнее всяких бед,
Слепая, горькая досада,
За ней бежит кровавый след.
Но вот настало это время.
Давайте взвесим: «против», «за»,
Доколе мерзостное бремя
Висит, как жуткая гроза?
Во славу Божия Христа,
Иуда грех свой сотворил,
Для животворного креста
Себе дверь ада отворил.
Иисус давно знал свою учесть.
Отец-Господь благословил.
За грех людской душою мучась,
Уверенно свой путь творил.
И чтоб спасти народ беспечный,
Спасая этим всех людей,
Палач-Иуда одинокий,
Приблизил казни свору дней.
Работу грязную свершил,
Оплату взял и удалился.
Он знал, что этим нагрешил,
И от бессилья удавился.
С тех пор предателем живёт,
Тот человек из Кариота.
В веках проклятие живёт,
Позорно имя – суть опата.
Но только ли Иуда предал?
А где друзья – ученики?
Христос давно о том проведал.
Сгорели, как дрова в печи!
Их вера сразу растворилась,
Все разбежались кто куда,
Когда толпа солдат ввалилась,
Учитель взят был навсегда.
И Пётр – ученик любимый.
Он клялся в вере для Христа.
Но испугался, стал гонимым,
И отреклись его уста.
Как предсказал Иисус-учитель,
До крика первых петухов
Пётр отказался. Дух-Властитель,
Но мы не видим в том грехов.
Пётр не виновен в том, что предал,
Солгал по слабости своей.
Он делал то, что сам не ведал.
Иудин грех куда сильней.
Так утверждаем мы поныне,
Не видя в этом тайный смысл.
Скорбим мы о Господнем сыне,
Иную гоним напрочь мысль.
Мы верим, а того не знаем,
Что сделал это всё Творец.
За что Иуду презираем?
Помог надеть судьбы венец.
Он не хотел такого дела,
Но свыше дан ему приказ.
Судьба-злодейка повелела,
Господен выполнен заказ.
Даны кровавые монеты.
В руке позором куш горит.
Где благородные заветы,
Не ведает он, что творит.
А совесть мучает Иуду.
Его терзает страшный грех.
Погиб Иисус, нет больше чуда,
Искариот виновней всех.
Не вынесла душа Иуды
Такого жалкого конца.
И от такой жестокой ссуды
Верёвка держит подлеца.
Вернул синоду он награду,
И сам себя казнил в тот день.
Душой не вынес он преграду,
И в бездну отлетела тень.
Но что таить без прегрешения,
Что тяжким бременем дрожжит.
На всём народе преступленье,
И кровь Христа на нём лежит.
За то, что Он лечил убогих,
И прокажённых исцелял,
Вновь заставлял ходить безногих,
Простой народ Его предал.
По наущенью архиереев
Иисус был на кресте казнён.
Вселилась ненависть в евреев.
Им был синедрион взбешён.
Над Ним солдаты издевались,
Разбив лицо и руки вновь,
Хлестав Его они смеялись,
А Он прощал всё вновь и вновь.
И вот кровавый пред народом,
На суд безжалостной толпы.
Он перед всем еврейским родом
На путь взирал из пустоты.
Он знал, что будет всё как надо.
Толпа людей Его предаст.
Умрёт пастух за своё стадо.
Спасенье духа это даст.
И пусть Пилат к толпе взывает,
Что нет вины перед Христом.
Толпа ревёт, не понимает,
И казни требует крестом.
Последний шанс, Пилат выносит
Трёх человек на суд мирской.
«Кого помиловать?» - он спросит,
Но не преклонен вопль людской.
Другой Иисус, но тот Варавва
С Христом Иисусом рядом встал,
Кому на крест, а кому слава,
Об этом Бог давно узнал.
Кричал народ: «Пусти Варавву!
Христос же пусть идёт на крест!»
И Он пошёл туда по праву,
Под шум толпы из разных мест.
И прокуратор Иудеи
Сказал: «Пусть будет посему.
Толпа хранит свои идеи
Я мою руки потому».
Слов: «Ibis ab crocem»,
Так жаждало толпа кругом.
Нет жалости ни перед кем.
Христос для них назван врагом.
Какая радость, смех и проза,
Толпа преступника спасла.
Тяжка та Via dolorosa,
Что на Голгофу привела.
Прощён зелот Иисус Варавва,
Иисус Христос же осуждён.
Распят кто был, а кому слава?
Кто прахом стал, кто вознесён?
Предательство – вот грех великий.
Ты трижды предан был Христос.
Но Ты простил народ свой дикий,
И тем спасение принёс.
Ты знал давно всю свою участь
Кто, где и как предаст тебя.
За их грехи жестоко мучась
Был беспощадным для себя.
И грешники того не зная,
Вершили этот тяжкий путь.
Твоим стремлениям внимая,
Главнейшую не зная суть.
А эта суть в страданье тяжком
В спасенье многих грешных дум.
И невдомёк всем тем бедняжкам,
Каков для них тяжёлый куш.
Куш за предательство огромный,
Проклятия на все века.
Каков вручён подарок «скромный»,
И тянет ноша – не легка.
Предатели. Заслуга ваша,
Вы помогли на крест взойти,
Тому в ком скрыта вера наша
Кто грешных нас хотел спасти.