Средь белого снега подальше от шума машин,
Брошено сердце замерзшим меж горных вершин.
Где-то за краем, что не увидать в облаках.
Туда не подняться, вокруг одни скалы и страх.
Морозит по коже, в свободе своей леденя,
Душа одинока, безлюдна и холодна.
И горькие слезы застывшие колом во льдах,
Остры словно розы, в своих серебряных шипах.
На пике холодном в застывших слезах от тоски,
Холодное сердце так жаждет тепла и любви.
В оборванной жизни оно ушло в лед на покой,
Приди к нему с чистой любовью и уведи за собой.
В сумрачном небе в пыли от лунной зари,
Печалями звезд горят ледяные огни.
В построенном замке из кубов снега и льда.
Почти уж не бьется с надеждой дождаться тебя.
Уставшая в мире где колят сердца как стекло.
Зажалось отныне в клубок и чуть дремлет оно,
В своей колыбели быть может не ждет уж времен,
Когда оно билось, и было способно на звон.
На пике холодном в застывших слезах от тоски,
Холодное сердце так жаждет тепла и любви.
В оборванной жизни оно ушло в лед на покой,
Приди к нему с чистой любовью и уведи за собой.
Растворилась куда-то улыбка, исчезли румянец и цвет,
Таится в своем безмятежье картиной бездушный портрет,
Хладит своим цветом и далью, пряча себя в высоте,
Заковано словно сталью в этой ледяной мгле.
Не зная спасенья от боли, зависло в миру пустоты.
Не ждет уже, может лишь только немного, скорее приди.
В холодных закатах и солнце горящем твердеет она,
Уже не пробить эту корку из льда, в чем скрывает себя.
На пике холодном в застывших слезах от тоски,
Холодное сердце так жаждет тепла и любви.
В оборванной жизни оно ушло в лед на покой,
Приди к нему с чистой любовью и уведи за собой.