Наш парк пустеет понемногу, листву рассыпав в темноту.
С ним рядом, вдаль бежит дорога, версту сменяя на версту.
Уже повеяло прохладой. Бездонно стынет тишина.
Дурманит запах винограда. Осоловевшая стена
беседки, не располагает сидеть с объятьями, внутри.
Груз облаков разлит без края. Огарок теплится зари.
Кончается, не золотая, вполне осенняя пора.
Электровозный звук играет. О бок соседнего двора
облокотившись, спят машины. В окошках теплятся огни.
Шныряют в подворотнях псины. Ни суеты, ни толкотни
кругом. Стянув потуже ворот в равнении вдоль полосы
домов, осевший сытно город считает в сумерках часы
до сна, гнетущего, густого, как хмель в стакане на столе.
Привычно, вечно и не ново, на грешной вымокшей земле
всё, от чего не отвертеться, на горб чужой переложив.
...Свой мерный стук вбивает сердце в сознанье, что здоров и жив.