Помнишь дом, как на завалинку
и соседи, и шабры
брали семечек прожаренных
похрустеть на все лады?
Гармонист знал цену выхода,
плясуны должны дозреть,
наконец, с мехами выдохнув,
чуть помедлив, начал петь.
«Семёновна грудастая,
размерами похвастала,
плясать пошла, притопнула,
бретелька с треском лопнула».
Покатились люди со смеху,
девкам впору покраснеть,
а они такое грохнули,
что б парням не усидеть.
За «камаринскою» «русского»
выбивали каблуки,
закоулки стали узкими,
тропки спрятались в кусты.
Молодёжь сменяли взрослые
с хрипотцою в голосах,
их потом в восходы росные
ждал соловушка в лесах.
Помнишь дом?: - «А как не помнится:
после пляски удалой,
мужики и бабы с косами
пропадали день-деньской
на лугах, потом усталые
и соседи, и шабры
грызли семечек прожаренных
до темна на все лады".