Мне самому поверить трудно, откуда что взялось,
Со мной играет в прятки кто-то, думал я, что лось.
Осматриваться стал, приметил рыжую шерстинку,
Что, видимо, случайно зацепилась за осинку,
Неровно сердце застучало. Подумал я: «Подвох».
Оглядываюсь, чтобы не быть застигнутым врасплох.
А, осмотревшись вокруг, осторожно ненароком,
Кончик хвоста за елью заприметил левым оком.
На тот момент бежала глупость рассудка впереди,
Полуживой я бормотал: «Тебя я вижу. Выходи».
Не чесанная голова из чащи появилась,
Способность думать и уверенность в меня вселилась.
Среди вихрей на голове торчат телячьи рожки,
Копытца парные венчают маленькие ножки.
Радушная улыбка лиловых глаз, рот до ушей:
«Я царь лесной тот самый, прозванный вами, Берендей,
Перед тобою не персонаж из вашего кино…,
А имя Берендей мне мамочкой с рождения дано,
По резвости, беспечности младенческой конечно,
Телячью шкуру я одел, и стал таким навечно.
Свою игру боги ловко проделали со мною,
И я возможности лишился быть самим собою,
В глухих лесах с тех пор находится моя обитель,
И жителей лесных я неизменный покровитель.
***
Сверстникам моим выпала нелегкая судьбина,
Телят оберегали дружно Павел и Павлина.
К кочевникам они в полон нечаянно попали,
А те их на мечи купцам варяжским променяли.
А после в рабстве у паши, заморского вельможи,
Стали телят пасти, кров обрели и ложе.
Однажды, разыгрался день погодою ненастной,
На их глазах в трагедии кровавой и ужасной,
Голубка, сбита хищной птицей, к их ногам упала,
Сердечная Павлина её тут же подобрала,
Птицу повязкой повязала, лечила как могла,
Снадобья ей готовила, опекала, берегла…
При закуте скотном, в одёжках волосатой кожи,
Глядели пастухи как едут во дворец вельможи,
И побывать на празднике Павлина пожелала,
Но как мечту осуществить она не знала.
От этой мысли Павлины Голубка встрепенулась,
И, уронив перо, вокруг три раза обернулась!
Явилась Голубка Девой невиданной красоты,
И глаза не отвести от этой дивной лепоты.
Девица песенку запела, пёрышко щипала,
И справа и слева пушинки на землю кидала.
Которые, земли касаясь, превращалися в одёжку,
Как плата щедрая за ласку, приют, кормёжку.
Стоял Павлуша удивлённый, столбом остолбенел,
Он где-то этот голос слышал, припомнить всё хотел.
Дева чудеса творила, голубкой ворковала,
Как нужно повести себя супругов наставляла,
И, что согласно правилу древнейшего поверья,
В полночь пышные наряды превратятся в перья.
Вдруг, Жар-Птица испепеляющей грозной стрелою,
Наверно определено несчастною судьбою,
Под страшный грохот милую девушку сразила,
То злая мачеха, что падчерицу не взлюбила.
От неожиданности пастух с пастушкой пали ниц,
С земли поднявшись навечно превратились в райских птиц.
Тут Павлина стала расцветки скромной серой павой,
Павел павлином, раскрасавцем стати величавой».
***
Когда накрыл кусты густой туман,
В нём растворился говорливый фавн.
Сказки достоверность не измерить,
Придётся нам в чудеса поверить.
09.10.18 г. Куркино.