Едва Влад, явился на работу,как позвонил главный инженер карьера,
ВикторБарановский и сказал два слова Яковлевич зайди слово: "зайди".
-Просит главный к себе, Талгат, я не надолго, какие планы сегодня?
Хотел подкинуть точку для съемки продвижения горных работ, засечкой вперёд,
Потом вычисления. Есть что-то срочное...
-Можете начинать, пойду, узнаю, что там важного. В кабинете
с Барановским, за столом для гостей сидели :карьера Анновский и Альберт Юнг, старший геолог карьера и оба улыбались. Альберт в отпуске находился, но
редкий день не появлялся на карьере. Тут рядом на плите коренных песчаников испытывался его буровой агрегат. Я поздоровался, а Барабанов, показав на
стул...
-Присаживайся,- и с места в карьер,- я в Отпуск ухожу послезавтра,
два года не отдыхал, а они идут, решил еще раз к морю супругу свозить
послушать и плеск волн и запах моря в смеси в хвойным ароматом. Есть приказ
об этом и мнение тебя оставить исполняющим обязанности главного инженера
карьера.
Я был оглушен, чего угодно ожидал, но такого, а потому бестолково
молчал, поглядывая, то на Барабанова, то на Альберта. Наконец, первое оглушение прошло.
-Но почему, не Альберт у него уже опыт, я еще и года не работаю,
кое-кто неправильно поймёт.
-А что я Вам говорил, он еще и порядочный до хвостика,-комментировал
мой ответ Альберт.
-Альберт сам предложил твою кандидатуру, твоя рационализация позволила вплотную подойти к выполнению плана,- вновь подключился, Барабанов.
- Закончите выездную траншею, и можно будет начать новый цикл работы, с постоянным перевыполнением плана.
-Как примут молодые инженеры назначение техника…
-Завтра я проведу две оперативки со сменами, и представлю тебя, хотя те
нужно будет постараться показать, что имел на это полное право. Гасанову звонил, он дал прекрасную характеристику тебе.. Что еще?
Я поднял обе руки."Постараюсь не подвести и не подставить".
Через день я принял дела.
Принял дела и подумал, что хорошо бы и с третьего квартала начать выполнять план. Народ на карьере соскучился по премиальным. Рационализация с сокращением длины откатки для некондиционных медистых песчаников была моей аферой. Едва ли они понадобятся в ближайшие 100- 200 лет Уже подсчитаны запасы в северном Джезказгане, произведена оценка Удоканского месторождения, в районе БАМа, но Наступят же времена, когда местный медьзавод заработает, может быть и пригодятся. Геологи согласились. А почему бы и нет.
Начальнику карьера сегодня предложили четыре 25-и тонных КРАЗа*. Определили их на вскрышу, а наши 10-ти тонники на руду и свободный отремонтированный экскаватор туда же. Взяли пробы на остановленном забое, оказалась бедная руда. Посоветовался с Альбертом, и он поддержал, начать добычу руды на этом уступе. Распалили валуны, а на верхний уступ, я поставил два буровых станка. Я упросил главного инженера рудника открытых горных работ (РОГР), и старого знакомого оставить КРАЗы до конца месяца, обещая выполнить и месячный и квартальный план.
Собрал бригадиров экскаваторов и довел новые планы по добыче горной массы.
Один из них поднялся и спасибо сказал, добавив, что, наконец, то реальную нагрузку получили.
С половины июля я попросил контролера ОТК прекратить отгрузку, последний маршрут был на пределе по качеству. Боялся, что в Балхаше свои анализы поставят ниже нормы и не примут к учёту. Ещё и накажут.
В какую-то ночь, отгрузили кольцовку в три тысячи тонн и на три сотых Балхаш дал ниже нормы. На карьер комиссия, нам с геологом по выговору, работайте дальше.
Начальник карьера , казах почти не вмешивался в мои дела, меньше стали и чубы рвать на оперативных совещаниях план стабильно пошёл. В конце июля пробились на нижний горизонт, к взорванной руде, с содержанием почти вдвое выше планового.
Нам удалось и месячный план вытянуть и квартальный был обеспечен готовыми к выемке запасами и содержанием в них меди. В августе взорвали блок с бедной рудой. Теперь мы могли варьировать количеством: - бедной и богатой руды, чтобы стабильно выдерживать и план качества . Несколько раз начальник карьера отлучался рудоуправление и я сам проводил оперативки.
Начинал с вопросов механика карьера и энергетика.
- Что нужно для обеспечения нормальной работы, чаще всего это было снабжение, запчастями к механизмам. Снабженец получал задание. Поднимал горный, потом буровой участки с вопросами к механикам. Заканчивая, отпускал эти две службы и начинался разбор работы бурового и горного участков. Спокойно, без крика кто-то получал замечания, кто-то поддержку и даже спасибо за службу. Спросил сменного мастера после ночной смены, может ли он задержаться на 15-20 минут, ответил, что опоздает на свидание по важному вопросу. Отпустил, сам пришёл на раскомандировку собрал всю смену и объявил благодарность в приказе за бдительность и действия предотвратившие аварию. Увидел что КРАЗ не уверенно идёт вниз подошёл к погрузочному узлу, попросил водителя спуститься, тот вначале отказался, но потом сдался разило от него перегарчиком. Мастер остановил погрузку и отвёл КРАЗ на «запасный путь» сам, а того отправил «лечиться». Приказом рабочему объявлялся выговор, что автоматически лишало его премиальных за месяц, а они теперь стали нормой работы. Позвонил, как то Ибраев, бывший секретарь комитета комсомола.
-Мог бы и не говорить,- перебила супруга,- знаю же и его и супругу Розу. Отличная вполне совремённая пара. Ибраев уже работал уже собкором газеты «Социалистическая индустрия», и решил сделать репортаж о нашем карьере по старой дружбе, и я техник намечался в главные герои. Убедил его начать беседу с начальника карьера, а потом предложил ему двух бригадиров и молодого начальника бурового участка, и Альберта не забыл – геолога и изобретателя.
Социндустрия статью не приняла, но её напечатала «Областная правда». Альберт подсказал ему, что обо мне тоже нужно дать хотя бы небольшой абзац рационализатор и недавно работает и прочее. Настроение в карьере подросло, когда газету со статьей вывесили для всеобщего обозрения. Начальник карьера на оперативке поблагодарил коллектив. Он и на руднике теперь мог по его словам любую дверь ногой открывать. Так мы заканчивали август, когда появился Барабанов. Они зашли в кабинет с Альбертом. Обменялись рукопожатиями.
-Я знал, кого рекомендовать,- не выдержал мой протеже,- но чтобы так, и я не ожидал.
Посмеялись Барабанов говорит, работай, я ухожу на рудник в производственный отдел рудника.
В рачале октября рудком комбината присвоил нам красное знамя по соцсоревнованию и денежную премию. Поделили кому десять, кому двадцать рублей (от вклада якобы). Нам с геологом не положено, выговор сработал. Главный рудника позвонил, поздравил и говорит, будем утверждать тебя на постоянно, но нужно будет поступать в институт. У нас в следующем году откроется филиал Алма-атинского горного, готовься. Да я писал тебе обо всем этом и телефонил не помнишь?
-Ну как же, хорошо шагал
Но вскоре приказ по комбинату главным назначен инженер горного участка, мне предлагалось приступить к исполнению свих обязанностей. Вмешался горком партии, его первый секретарь, мой оппонент по комсомолу. «У вас инженеры перевелись, техника главным инженером ставите, не пойдет. Нет у вас, найдем мы». Г*лавные были номенклатурой горкома КПСС
Я подготовил раньше, а теперь подумал и всё же передал в комбинат и на рудник записку об увеличении производственной мощности карьера от 500 000 до 800 000 тонн в год.
На следующий день отправил в отдел кадров заявление, об увольнении по собственному желанию, отпросился и поехал в горком: сняться с учёта, и зайти в комбинат просил начальник техотдела.
В горкоме принял второй секретарь, сначала не решался, но, выслушав меня, подписал заявление о снятии с учёта и даже вызвал заведующую отделом и попросил не откладывать. Он тоже чего-то не мог поделить с первым секретарём и кое-что слышал обо мне, сказав, что сам и решил уйти. Забрав открепительный талон, зашел в техотдел комбината.
Начальник техотдела достал мою записку.
-Обоснование слабоватое.
-Спешил, времени было мало. Думал к техсовету подготовиться основательно, но теперь это не нужно, на Урал уезжаю, можете продолжить обсуждение на руднике лежит копия, а можете сдать в архив.
-Он поднял трубку директорского телефона. Виктор Викторович Резвый у меня, говорит, подал заявление на расчет, что будем делать с его служебной запиской,- он еще подержал трубку, потом положил,- просит вас зайти к нему.
Зашел, поздоровался у него сидел человек.
-Володя, подожди меня минут пять, и вместе поедем на рудник, поговорим по дороге, а на руднике решим твой вопрос. Он вышел минут через десять я уже подумывал, а стоит ли ждать.
-Ты делаешь ещё одну ошибку, начал он разговор, когда машина остановилась у светофора, знаю я чем ты недоволен. На новом месте всё придется начинать с нуля, а здесь тебя знают и ценят, как видишь, куда хоть собрался.
- На родину на Урал.
- Урал уже на ладан дышит по горным делам. Гор Магнитной и Благодати уже нет, да и Высокая на исходе. Медные рудники закрываются, мой любимый, имени третьего Интернационала, в следующем году закроют. Южный Карабаш закрыт. Даже Дегтярка, на ладан дышит. Многие горняки к нам рвутся. Введём новые шахты, сколько новых вакансий откроется.
Ты сколько времени уже здесь?
-12 лет и 12 дней. А позвольте узнать о моей ошибке.
-Переход на работу в комсомоле, зашёл бы ко мне я бы договорился с Загировым.
-Это не ошибка, я многое узнал, в будущем пригодится. В комсомоле и судьбу свою встретил и сын кроха растет.
-И всё же мне не хотелось бы тебя терять, это ты сгоряча решил, уверен ещё и жалеть будешь. Может быть, но здесь Денисов не простит мне, наших постоянных разногласий, и не люблю, когда люди не выполняют договоров.
-Это не по моему адресу надеюсь, но, я тебя понял, пойми и ты не смог я договориться с Денисовым. Остальное на руднике.
Я хотел было напомнить ему об обещании еще на руднике решить вопрос о доплате за волейбол, но прошлое ворошить какой смысл.
Он переключился на разговор с собеседником.
Рудник, кабинет директора, поздоровались, расселись. Директор отпускает присутствующих, остаётся главный инженер. Виктор Васильевич громко говорит.
-Сначала решаем вопрос с Резвым остальным подождать. Главный геолог, уходя, удивлённо смотрит на меня. Мы с ним в одном общежитии жили. Теперь он шепнул, чтобы я зашел к нему. А я хмыкнул.
Улыбнулся, сколько раз решали всё за меня.
-А что решать,- быстро откликается директор рудника, он отлично себя зарекомендовал у нас, мы с главным решили, что со временем будем двигать его. Жаль, что горком воспротивился теперь.
-И горком и еще кое-кто,- резко вмешался я,- знаете, как я чувствовал себя во время награждения премиальными десятками, хоть провались. Многие рабочие, получившие премию, подходили и спрашивали, чем Вы провинились, Владимир Яковлевич. Я смеялся и шутками отделывался. А без той бедной руды ничего бы не было, и они это понимали, а горком КПСС или не знал или, что скорее всего, не хотел знать.
-Но и ты пойми факт бракованной кольцовки и твой неоправданный риск, вспомнили бы о ней или шепнул кто, и знамя ушло бы другим претендентам, перебил Виктор Васильевич.
-Вот и я о том же. А рабочие, да и все остальные поняли план можно выполнять. Балхаш наверняка пустил ту кольцовку в обогащение, им Коунрад и с меньшим содержанием может отправлять, это нам в убыток пошло, но для них халявная руда. Небольшой, но полезный кусок к выполнению плана.
Государству тоже убытка не нанёс. И на руднике, и в комбинате никто не пожелал разобраться в сути произошедшего. На карьере подъём и это вполне достаточная компенсация. А старший геолог вообще не при чём, его-то за что наказали. Это моя идея или авантюра, если хотите.
-Решаем так,- перебил генеральный директор,- увольнение не подписываем, пусть остынет, и подумайте, что ему предложить, он технарь, шахта, благодаря его проекту, работает и сегодня и Ибраев его друг по комсомолу, был у меня и кое-что прояснил. Техотдел комбината занимается его запиской об увеличении мощности карьера, не понятно, почему ты не показал её здесь.
-Знаем мы о его записке,- отозвался директор рудника,- копия и на копирке у нас, техотдел и я, уже решили повременить ещё год, пока не запустим Анновский участок карьера, да и план сверстан, и менять уже поздно. А над следующим, 1964 годом подумаем.
-Тогда я завтра позвоню в горком, чтобы задержали с откреплением. Пойми, наконец, Володя, мы тебя ценим, и ты еще нам спасибо скажешь,-заключил генеральный директор комбината,- будь здоров.
Я, покинув кабинет, зашел в отдел кадров к давней знакомой Вере Сергеевне и спросил, занесено ли заявление в книгу. Ответ был, нет. Я написал новое заявление. Указал адрес, куда переслать документы и деньги и попросил не нарушать закон. К геологу не пошел.Кое-кто причастный к этой истории из руководства рудника, вероятно думал, да куда он денется вернётся. Секретарь Горкома КПСС, не терпевший инакомыслящих. возможно говорил, вернётся получит персональное дело с изгнанием из партии. Вот собственно и всё.
Уезжал, не простившись с друзьями по шахте, общежитию, денег хватало только на проезд и питание, да подарок Гоше. Он спал, раскинув руки.
2017.