Пой, мой колокол, пой,
О том, каково с кислотой.
В этом городе пусто, он выжжен и выметен дочиста,
Он замкнулся в себе, воплощённое одиночество,
И мне в нем ничего, ничего, ничего не хочется,
Даже выйти в нирвану
Из окровавленной ванны,
Хотя я говорила, что я могу что-то иное,
но это всё были понты, хвастовство и враньё.
Надо мною кружит вороньё.
А он кружит возле неё.
Сердце из груди вырываю, бросаю под колеса трамвая,
Не мертвая и не живая.
Кондуктор прощает меня, бесплатно даёт мне билет.
А лучше бы сделал со мной безнадежное, злое,
непоправимое.
Например, отрубил бы мои бездарные пальцы
И прокомпостировал мозг.
Мы скитальцы, страдальцы,
глупцы и не молодцы.
Привыкаю к страданию и, нелюбимая,
Наблюдая бесстыдной чужой и счастливой любви ослепительный свет
Навсегда возвращаюсь в кафе
Под недостроенный мост.
Устала играть в любовь,
Тошнит от ваших голов
То ли из Сен-Тропе, то ли из Санта-Фе.
Не принято плакать от боли, а я буду
Дерзко и громко оплакивать мертвого Будду,
Утратив веру, не зная меры.
Жизнь - это вечный бой, что можно ещё сказать?
Я сохраняю покой, я закрываю глаза.
Город устал и спит, но все же следит за мной,
Город, конечно, Дит, мертвый, хотя живой.
Пой, мой колокол, пой
О том, каково с кислотой.