Вижу, ходит кот по цепи кругом, в розовых зарослях Пушкинский дом.
Я пробрался, в окно посмотрел, за столом Пушкин сидел.
То ли думы думал? То ли горевал? Няня плеснула чернил, он долго писал.
Постучать не рискнул, к тому же, смотрю, Пушкин уснул.
Кот спросил: как дорогу нашёл? О клубок споткнулся, он покатился, за ним пошёл.
Ему говорю: возвращаться пора, ждут с утра важные дела!
Муркнул кот: ты не спеши, от забот отдохни в нашей глуши.
Как младенца тебя в колыбель улажу, сказку про нас расскажу.
Кот глазами сверкнул, я, слушая сказку в сказке уснул.
Леший бродил, не подходил, вдруг осмелел, заговорил: где, добрый молодец,
твоя сила, да стать? Никудышным, невзрачным, родила тебя мать!
Где верный конь? Где от злой силы надёжная бронь?
Держит в лапе косматой берёзовый туесок, из него попивает берёзовый сок.
Говорю ему: дед, ты что, ошалел? В такую жарищу шкуру надел?
Нахмурился дед: да я жа, в неё с рожденья одет!
Лучше скажи, где с чащи выход? Леший плечами пожал: я знаю лишь вход!
Нам по нраву наши дубравы!
Нас сторожат богатыри, не дремлют, не спят от зари до зари!
Леший ворчит, захворал Лукомор, добавлю-ка в зелье большой мухомор.
Поутру этим настоем вдоль хребта ему натру!
Вдруг Леший исчез, о чём-то шептался дремучий лес?
А на неведомых дорожках, следы невиданных зверей, избушка там на курьих
ножках стоит без окон, без дверей.
Горькие слёзы льёт Бабка Ёжка: мне б внутри избушки пожить хоть немножко!
Ей говорю: авось смогу, с новосельем тебе помогу!
Ёжка в ступе скрылась, ходуном ходила, рылась, злилась.
Нашла инструмент – подобрела, я смело принялся за дело!
Готово! Принимай, мать, работу, а она целоваться тащит к болоту.
Ладно, – сказала, – силком мил не будешь, ведь главное ты, меня не забудешь!
Она радостно пела, нарочно дверцей скрипела, на окошки герань, – я всегда так хотела!
Милок, тебя не отпущу, лукоморскими блюдами угощу!
Хлопнула Яга в ладошки, из земли выросли кошки.
В девиц превратились, на бабкиной кухне засуетились.
Я ел невиданных зверушек, чем-то похожих на наших хрюшек.
От зелья отказался, но не заметил, как набрался,
говорят, с Кощеем насмерть дрался, победил, раз жив остался!
Мелькали разные виденья, в лёд превращался, когда касались приведения.
О камни бьётся прибой, вышли витязи гурьбой.
На огонёк пошли, к Яге зашли. Резную дверь сорвали с петель.
Меня сразу невзлюбили, зелья отведали, раздухарились – чуть не убили!
Спасибо Яге, вернее, её костяной ноге!
Штабелями их уложила, поглумиться над ними предложила.
Но я напился, рядом с ними свалился.
Батька морской в море поднял вой: а ну, сынки, дружно за мной!
Куда вы? Ни свет, ни заря! Колдун, что б его, выкрал богатыря!
Духа их будто не бывало, прослезилась Яга, всегда в эту ночь так бывало!
Спросил: на кой колдуну богатырь? Да он ведь бездетный, энтот упырь!
Приглядел его, огроменного, сыном нарёк, здоровенного!
Настигнут богатыри колдуна до зари!
Отметелят, тут же полелейлят.
Почему-то всегда лгуну этому верят.
Вдруг Яга взвыла: старая я, совсем забыла!
Ведь в темнице царевна тужит, хоть бурый волк ей верно служит!
Кощей её в заточения, извёлся сам от её мучения!
Кто жа её освободит? Кто бессмертного победит?
Конечно я! Буркнула Яга: не смеши меня!
Я жа ядом его запоила, не сдыхает бесова сила!
Яга, лучше колдуй, бурого волка к нам ветрами задуй!
Он всё про всё непременно расскажет, путь-дорогу покажет!
Надеюсь, некусучая зверюга, уверен, поймём друг друга!
С бурым смело провернули дело, вот только Царевна сбегать не хотела!
Из темницы, я никуда, остаюсь жить не тужить навсегда!
Как назло явился тот, кого она упорно ждёт!
Жених не поскупился, за даму сердца золотом расплатился!
Кощей над златом чахнет: тут русский дух, тут Русью пахнет!
Вижу, ходит кот по цепи кругом, в розовых зарослях Пушкинский дом...