С кладбища вещиц на книжной полке
бирюза в чернёном серебре
ввинчивает в мочку уха колкий,
как озноб забывчивости, бред...
Близкую предчувствуя потерю,
я сама стараюсь потерять
и одновременно лицемерю,
точно зная, где найти опять.
Это длится - скоро будет вечность,
потускнел от времени металл,
полудрагоценный камень вещим
глазом до безумия достал.
Левая непарная серёжка,
щёлкая риторикой «зачем»,
что-то замыкает безнадёжно:
а была ли правая вообще?..
.