Мир катится отчаянно к войне
Глобальной, третьей, мировой, последней,
Готовиться до тла гореть в огне,
И вряд ли помянётся на обедне.
Он весь напрягся, он коня взнуздал,
И кладь его полна лихой бедою,
И выживших немногих среди скал,
Он истребит вернувшейся чумою.
Он в исступленье, жаждет убивать
Себе подобного, но разве он подобен
Тому, кто призван Богом созидать,
Но ныне стал предельно неудобен?
Ещё немного пламя поглотит
Народы, нравы, утвердив пустыню
Безплодную, свободной от плотИ,
И ту задолго превратив в рабыню.
Рабыню страсти, дикого греха,
Невиданного со времён потопа
(От осознания паденья далека),
Несущуюся по звериным тропам.
И не понять уже где человек,
И для чего открыл он кладезь Бездны?
И провожаем уходящий век
По Тайне беззакония у Ездры?
Мир самоистребляется! Увы!..
(О том вещали многие пророки)
И слышим гласы Ангельской трубы
И видим вод бурлящие потоки...