Сергей Шеркунов. Лети, моя душа!..

СЕРГЕЙ ШЕРКУНОВ:
«ЛЕТИ, МОЯ ДУША! БУДЬ СЧАСТЛИВ ТВОЙ ПОЛЁТ!»
(1960–2016)

Известие о том, что его не стало, совершенно выбило из колеи. Когда уходят родные или близкие друзья – это всегда шок. Но когда они уходят рано, до срока – в это сердце отказывается верить. Даже если умом уже начинаешь осознавать и потихоньку смиряться с потерей…
Сегодня день рождения Сергея Шеркунова. Шерхана… Нашего бессменного руководителя воркутинского клуба авторской песни «Баллада», а впоследствии организатора и вдохновителя бардовского фестиваля в Ухте.
Давно хотела написать о нём – показать его таким, каким помню. Каким видела его. Каким он остался в моём сердце. Пока ещё память цепко держит многие эпизоды встреч и разговоров, задушевных бесед и рабочих моментов… Знаю, что постепенно подробности оплывают, как огарок свечи, уходят в небытие. С каждым годом беспощадное время ослабляет действие нейронов, стирает подробности дорогих душе событий. А очень хочется успеть сказать то, чего, возможно, кроме меня никто уже не помнит или не знал вообще.
Пытаюсь восстановить точную или хотя бы приблизительную дату, когда мы познакомились с Серёжей Шеркуновым, – и тут память совершенно отказывается помогать. Потому что ощущение такое, что я знаю его всю жизнь. Что никогда не было времени, когда я не была знакома с его богатым интонациями голосом, с его особенным взглядом – чуть искоса, с его юмором, смехом, изречениями, стихами, песнями… А ведь это не так, потому что увиделись мы только в «Балладе», где я появилась году в 87–88-м, не раньше. Наверное, в то время уже и состоялись наши первые встречи, хотя на тот момент больше запомнились Геннадий Титков, Игорь Миронов, Вах и, конечно, Гагин.
Сначала я пришла в подвальчик на Гагарина из любопытства, «на разведку», чтобы увидеть то, о чём много слышала, своими глазами. Привела меня туда Света Белинская, преподаватель классической гитары, с которой мы работали вместе в музыкальной школе Шахтёрского района. Помню, дошли до меня какие-то слухи, что якобы в «Балладе» меня не любят, считают зазнайкой… Меня это огорчило, и мне захотелось познакомиться с ребятами поближе, развеять этот глупый миф, пообщаться вживую. И вот я пришла, потом ещё раз – да так как-то и осталась… Тогда в «Балладе» был сухой закон, пили только чай – Гагин не позволял других «горячительных» напитков. На посиделки в так называемом «третьем отделении» – после концертов – дамы приносили домашнюю выпечку, за столом устраивали шутливые соревнования: у кого вкусней? Я любила готовить, с удовольствием принимала в этом участие. Боже мой, какие времена были, какие мы все были молодые, счастливые, разные, эмоциональные, талантливые, невероятные!!!
Уровень балладовцев был высоким. Концерты всегда тщательно готовились, многие из ребят не только исполняли известные песни, но и писали сами: Виктор Гагин, Игорь Делов, Юрий Божко, Наталья Сабанова, Надя Делова, Ваня Иостман… Позже присоединилась Лилечка Приходько (Маркарова). У неё были чудесные песни, чистейший голосок! Подрос, укрепил репертуар и появился в общих концертах Дима Сиротин – а позже он найдёт свой голос, обретёт свою неповторимую манеру, станет одним из лидеров. Благодаря ежегодным «Апрелинкам» – фестивалям авторской песни – в клуб постоянно вливались новые силы.
Когда Дмитрий Васильевич Стахорский передал мне руководство воркутинским литературным объединением «Сполохи», мне пришла в голову идея «дружить домами» – и, надо сказать, Гагин горячо поддержал мою инициативу. Ребята из «Баллады» приглашались к нам в библиотеку им. Пушкина на заседания литобъединения, а «Баллада» в свою очередь предоставляла нам площадку для выступлений. Ведь среди членов литобъединения были те, кто писал песни и сам их исполнял, а многие участники «Баллады» пробовали свои силы в поэзии. Постепенно стали завязываться творческие дружбы, возникать новые творческие связи и дуэты, планы и идеи.
Я первой вышла на сцену «Баллады» с большими музыкально-поэтическими вечерами. Вначале мне помогали мои друзья-музыканты: Сергей Титов, Юленька Хусаинова и другие. Я читала свои стихи, а между чтением звучали небольшие музыкальные произведения, в конце же я отвечала на вопросы зала. Затем, надо сказать, от этой формы ведения программ я отказалась, всё больше включая в свои концерты песни собственного сочинения в своём исполнении. Все условия для проведения подобных вечеров в «Балладе» были – и прекрасный зал, и фортепиано, и особая тёплая, уютная, доверительная атмосфера.
Со временем я привлекла к проведению поэтических вечеров почти всех «литовцев», проводила и совместные мероприятия с балладовцами, и творческие отчёты всего литературного объединения. Всё время происходил поиск новых форм, творческое осмысление сегодняшнего дня ради возможности и привлечь в бардовский клуб новых зрителей, и дать выход к своему зрителю поющим авторам. Впоследствии, после отъезда Виктора Гагина, Сергей Шеркунов, принявший руководство «Балладой», плотно, с удовольствием и полной самоотдачей занимался организацией подобных концертов, во всём содействуя мне и литературному объединению. Мы провели большое количество прекрасных литературно-музыкальных композиций – а некоторые и неоднократно! – Виктора Апекишева, Марка Каганцова, Николая Кузьмина, Вячеслава Ирина и других наших замечательных воркутинских авторов. В дальнейшем мы расширили рамки творческих вечеров, появились идеи показывать творчество более широко известных авторов. Шерхан провёл потрясающий концерт по песням Галича – как он их исполнял, объяснить невозможно: надо было слышать! Я абсолютно уверена, что он единственный в России исполнитель такого уровня песен Галича. И сейчас мурашки бегут по коже, когда мысленно слышу его богатейший оттенками голос, то язвительно обличающий:

«Где теперь крикуны и печальники?
Отшумели и сгинули смолоду…
А молчальники вышли в начальники.
Потому что молчание – золото.
Промолчи – попадёшь в первачи!
Промолчи, промолчи, промолчи!» –

а то опрокидывающий навзничь своим пронзительным и горьким откровением:

«Облака плывут, облака,
В милый край плывут, в Колыму,
И не нужен им адвокат,
Им амнистия – ни к чему…»

Совместно с Володей Перовым был сделан и большой тематический вечер по стихам Юрия Левитанского. Помню, как мы горели этой идеей, сколько было между нами творческих споров, согласий и разногласий, сколько идей каждый из нас привнёс в структуру этого концерта-исповеди! Были отобраны лучшие песни, написанные самыми разными авторами на стихи Левитанского, которые по очереди исполняли Серёжа с Володей. Также прозвучало несколько премьер. Специально к этому вечеру я написала песню на стихи поэта «Сжигаю мосты», которая и пой сей день остаётся в моём репертуаре. А Володя блестяще аранжировал никитинскую песню «Диалог у новогодней ёлки», усложнив гармонию, добавив красок и интонационно несколько сместив смысловые акценты. Мы с Перовым исполняли её дуэтом, причём вся драматургия песни была Володей полностью срежиссирована. Основным же полотном всей музыкально-поэтической композиции были стихи Юрия Левитанского, которые я читала наизусть. Завершалась программа песней-сейшен «Каждый выбирает для себя…», которую исполняли все участники «Баллады». Вечер буквально имел ошеломительный успех у воркутинских ценителей поэзии и авторской песни и повторялся нами неоднократно по просьбам зрителей…
Хорошо помню момент, когда я взялась за составление отчётной книги воркутинского литобъединения «Актированный день». Вот тогда уже пришло понимание, что мы – сила, мы – вместе и вместе представляем культуру нашего города, мы переплелись своими творческими и духовными связями и корнями, а потому и в книге должны присутствовать подборки стихов не только «литовцев», но и членов «Баллады». Моя идея встретила некоторое сопротивление у «старожилов» Лито, в чьих репликах присутствовали эдакие ревнивые нотки: мол, при чём тут «Баллада», зачем их включать в сборник? Но я была глубоко убеждена, что книга должна охватить весь литературный процесс нашего города, а потому настояла на своём. Далее следовало уговорить бардов дать мне свои стихи, и здесь тоже оказалось не всё так просто. Как ни странно, самый маститый на тот момент автор-исполнитель Виктор Гагин отдал свои рукописи легко, по-военному (а вернее, по-комсомольски), даже не вникая: надо – значит надо. Сказал, что полностью доверяет мне как редактору и если посчитаю нужным что-то подправить, то он даёт мне полностью на это право. Я даже была удивлена – ведь Гагин к тому моменту имел непререкаемый авторитет, да и тексты, которые он дал мне, были знаковыми: «Песенка о «Западном кольце», «Ель да берёза – подельники»… Это были гениальные песни! Хотя, собственно, почему были? Были – и есть!
Но вот с Игорем Деловым, Наташей Сабановой, Юрой Божко пришлось поработать отдельно, нужно было убедить их в том, что их стихи достойны того, чтоб быть опубликованными, преодолеть их природную скромность, неуверенность в своих силах… В конце концов у нас всё получилось – и свидетельством тому прекрасный поэтический сборник!
Когда «Актированный день» был практически собран, мне показалось, что чего-то не хватает. И тут я поняла, что до сих пор не спросила у Сергея Шеркунова, пишет ли он стихи. Почему-то я не сомневалась, что у него есть поэтический дар – к тому времени Сергей уже проявил себя как неординарный исполнитель авторской песни, обладающий несомненным художественным вкусом и актёрским мастерством.
Сергей не сразу мне открылся, но в конечном итоге всё же показал с десяток стихотворений собственного сочинения. Вот, пожалуй, именно тогда мы стали общаться более близко и доверительно – а иначе и быть не могло, ведь нас сблизило дело, которому мы оба беззаветно служили! В результате в сборник вошло несколько замечательных стихотворений Сергея Шеркунова, несомненно, обогативших и украсивших нашу книгу.

* * *
Когда судьба прочтёт по строчкам мою душу
И вслух произнесёт, что и сказать не смел,
Проклятий не боясь, я весь свой мир нарушу,
Оставив лишь слова: «Я этого хотел».
И пусть толпа роит бесчестье и презренье,
Распявши мой удел на крест своих планид,
Но этот светлый день и этот миг прозренья
Меня от всех невзгод навеки заслонит.
И прошлой суеты последняя страница,
Как молния в ночи, выхватывает влёт
Запечатленный взмах крыла летящей птицы –
Лети, моя душа! Будь счастлив твой полёт!

Да, именно так: наша дружба с Серёжей началась с работы, с общего вдохновенного стремления сделать жизнь воркутинцев более насыщенной культурными событиями, дать возможность авторам нашего города выступать перед более широкой аудиторией. Оба страстно влюблённые в слово и музыку, неуёмные и порывистые, мы отдавали себя целиком любимому делу, планируя, организовывая и проводя самые различные вечера, встречи, концерты и прочие интереснейшие мероприятия на сцене клуба «Баллада», который в начале и середине девяностых уже гремел на всю республику. А ещё больше мы сблизились уже тогда, когда я вышла замуж за Володю Перова: они дружили, у них была общая любовь – гитара, и моя жизнь стала ещё более плотно и неразрывно связанной с бардовской песней, «Балладой» и, конечно, Шерханом.
Душой «Баллады» многие годы для меня, да и для всех нас, была Лариса Есарева – ухтинка, наш ангел-хранитель, ставшая для Сергея и второй половинкой, и духовным оберегом, и верным спутником до конца его дней. Они познакомились ещё в далёком 1984 году, когда Шеркунов приехал по приглашению друга Ларисы, ухтинца Николая Кульбаки (заменив Гагина, который по какой-то причине не смог вырваться) на ежеосенний слёт по закрытию стройотрядовского сезона в ухтинском Индустриальном институте, где тогда училась Лариса. Приехал прямо с вахты, взяв из дома гитару – и сразу вписался в коллектив, подхватив все традиционные добрые начинания стройотряда, а прежде всего работу с опекаемым детским домом, давая концерты, от которых малыши приходили в восторг, активно подпевая и включаясь в игру. Сергей тогда очень всех выручил и, конечно, стал в Ухте желанным гостем. А на открытие «Апрелинки» в Воркуту уже были приглашены ухтинские студенты, в числе которых была и Лариса. Встреча была предопределена:

* * *

Л. Е.
Как мне хочется вечером
Завернуть по пути,
Мимо окон, подсвеченных
Мягким светом, пройти.
Покурить за углом твоим,
Повздыхать опечаленно…
Как же нам повезло двоим
В этом мире отчаянном!

Им действительно повезло в этом отчаянном мире найти друг друга, преодолеть множество трудностей, пройти непростой путь любви и остаться вместе, уехать в Ухту, построить дом, в котором всегда звучали песни, гостили друзья, витал дух творчества и необузданных Серёжиных страстей, умело и чутко направляемых и смиряемых мудрой, спокойной и терпеливой Ларисой.
А Серёжа был именно таким: очень свободолюбивым, непокорным, жадно любящим жизнь и потому живущим на разрыв, не щадя себя, здесь и сейчас – на полную громкость. Его прозвище – «Шерхан» – прочно припаялось к нему. Надо сказать, что, хотя и шутливое, прозвище очень подходило Серёге благодаря не только созвучию с фамилией, но и тому, что перекликалось с известным киплинговским персонажем. Ведь он действительно был настоящим хозяином «Баллады», многие годы бессменным правителем её, душой всех начинаний, всех планов, всех проектов и их воплощений. Любимой притчей его был рассказ о бородатом вожде племени, который однажды запретил своим людям носить бороду. Возмущённые непонятным законом старцы спрашивали его, можно ли хотя бы им не сбривать бороды, на что вождь отвечал отказом. «Но ведь ты сам продолжаешь носить бороду! Почему?» – не выдержав, воскликнул один из старейшин. «Потому что я ни у кого не спрашиваю», – оглаживая бороду, ответил вождь.
В этом был весь Шерхан – играющий с судьбой, бросающий ей вызов, непокорный и противоречивый, свободолюбивый и ненасытный до жизни во всех её проявлениях, всегда несущий и отстаивающий свою правду и незыблемо верящий в свою звезду.
Сергей был невероятно талантлив, к тому же отличался незаурядным умом. Помимо того, что он был одарён как поэт, исполнитель песен, аранжировщик, режиссёр, он обладал ещё и недюжинными способностями хозяйственника, менеджера, продюсера, организаторскими навыками и огромным чутьём на хороших и нужных людей. Не представляю, как он совмещал в себе такие разные ипостаси, – но делал он это блестяще. Во всех его начинаниях ему неизменно помогали присущие ему дух здорового авантюризма, самоирония, умение стойко переносить неприятности, как сейчас говорят, – «держать удар», а также вера в людей. Вряд ли «Баллада» сумела бы стать в трудные 90-е годы воистину культурным центром Воркуты, каким она и являлась, если бы не все эти Серёжины качества. Ему приходилось решать самые разнообразные вопросы – и по содержанию подвального помещения, и по работе с приглашёнными артистами, и по организации концертов – и всё это он делал, не жалуясь, не ноя, с полной самоотдачей и бесконечным энтузиазмом, свойственным личностям Серёжиного масштаба.
Было у Шерхана ещё одно важнейшее качество: он умел дружить. Щедро, взахлёб, верно и искренне – и при этом с несомненной пользой для обеих сторон. Его расположения добивались самые высокопоставленные чиновники города и республики. Он давал такие потрясающие концерты, что от них млели буквально все: от воспитательниц детского садика до крутых представителей так называемых «новых русских». И со всеми он находил общий язык, всем умел угодить репертуаром, а потом в какой-то сложный момент люди отвечали ему добром, помогали, шли навстречу в решении проблем, выручали – когда материально, а когда и делясь своими знакомствами и связями.
Удивительно то, что имея такой широчайший круг общения, Сергей не перегорал эмоционально. Возможно, он находил подпитку в песне, в самых близких людях – однако ему действительно удавалось при всей неординарности, мятежности, а порой и необузданности своей натуры удерживать душевное равновесие, быть всегда в тонусе, являться для всех настоящим лидером, оплотом, гарантом незыблемого внутриклубного порядка, безопасности и мира. Не все знали, что у него на душе – но он думал и переживал о каждом, кто хоть раз переступал порог уютного подвальчика на Гагарина, 13.

* * *
Где-то бродит по аллеям человек.
Целый вечер бродит, словно целый век.
Если руку он поднимет невзначай,
То ладонь коснётся звёздного луча.
Если холоден тот лучик и колюч,
Значит, небу где-то тягостно от туч.
Если ж чей-то взгляд несёт звезды огонь,
Он тепло вдохнёт в озябшую ладонь.

И, конечно, нельзя подробнее не остановиться на, может быть, самом главном даровании Серёжи – его высочайшем исполнительском мастерстве. Не знаю, сколько песен было в его репертуаре, но, полагаю, что не одна сотня. И репертуар этот постоянно пополнялся – причём Сергей практически не пел по бумажке: только наизусть! Он всегда умел отыскать в медийном пространстве какую-то новую песню, выучить её, пропустить через свою душу – а потом заворожить ею всех остальных. И песню подхватывали! По моему мнению, Сергей Шеркунов – один из лучших исполнителей авторской песни, один из ярчайших представителей её. Ему блестяще удавались характерные, иронические, остросюжетные песни – Высоцкого, Галича, Игоря Делова. Песня Галича «Ещё раз о чёрте» в каждом новом его исполнении буквально переворачивала сознание слушателя, играла новыми оттенками чувств, взлетала к самым вершинам эмоций, а в припеве – обрушивалась в бездну. Это было настоящее театральное действо! Сергей пел эту вещь испепеляюще-саркастично, то уходя в безумный шёпот, то неожиданно леденя душу страшным сатанинским хохотом:

«И ты можешь лгать, и можешь блудить,
И друзей предавать гуртом!
А то, что придётся потом платить,
Так ведь это ж, пойми, потом!

Аллилуйя, аллилуйя,
Аллилуйя, – потом!»

А как он исполнял «Песенку шута» Владимира Сарана на стихи Вячеслава Лейкина! Как он умел держать паузы, насколько отточенной была его интонация, как верно и глубоко понимал он суть стиха, все его тонкости и нюансы:

«Камзол мой драный нищета
Куплетами латает,
А вы торопите: шута!
Шута вам не хватает…».

Многие песни в Серёжином исполнении сразу становились классикой, западали в душу навсегда. Какое-то время казалось, что лирическое исполнение – не совсем его стезя. Так было до тех пор, пока он не спел песню Сергея Смирнова на стихи Павла Вегина «Светает от твоих волос». Помню, я не могла пошевельнуться – настолько сильным было впечатление от услышанного. В голосе Сергея зазвучали все недостающие прежде нотки: щемящей нежности, мудрой и тёплой искренности… Постепенно, с годами он научился по-настоящему пронзительно выражать все глубины переживаний самых разнообразных лирических героев.
Сергей был уникален. Я бы сказала: теперь таких не делают. Ходячая живая энциклопедия авторской песни, он упивался не собой – а исключительно делом, которому беззаветно служил всю свою жизнь. Потому и жил так – мощно, широко, безудержно, жадно, без оглядки. Лучше всего своё отношение к жизни он выразил в одном из своих замечательных стихотворений:

* * *
Снова ветрами шальными, мятежными
Грудь разрывает – ни крикнуть, ни выдохнуть.
Боль затихает под далями снежными –
Что это? Краткий тупик или вечный путь?
Буйство цветения позднею осенью –
Пой же, пляши!
Словно застывшие каменной осыпью
Склоны души.
Сердце – подтаявшей льдинкой отвесной…
Талая бьётся толчками вода.
Миг – и сорвётся над страшною бездной
То ли в полёт, то ли вниз, в никуда.
Не воевавшее, но победившее,
Неукротимое, но покорённое,
Жажду весеннюю не утолившее,
Болью и радостью не утолённое,
Сердце моё, моё счастье солёное,
Не исцелённое, но полюбившее,
В жизнь, красоту, в снег и солнце влюблённое,
Смертью прощённое, жизни простившее, –
Будь же, живи, не скупись на страдания,
Меры не спрашивай и не считай,
Жизнью, любовью, огнём, ожиданием –
Всем – через край! Всем, что есть, – через край!
Песней наполнись, излейся стихами,
Бейся, живи, не стихай.

Он круто изменил и качество, и вдохновенную основу, и направление жизни всех, кому посчастливилось быть его друзьями. Поверить в то, что его больше нет с нами, кажется, невозможно до конца – да, наверное, и не надо в это верить. Потому что звучит, звучит, звучит его голос, живой и свободный, опрокидывающий все наши представления о небытии… Он завещал нам любить жизнь больше самого себя, отдаваться своему предназначению со всем пылом души и ничего не бояться. Ничего не бояться и не спрашивать разрешения. Ибо тот, кто спрашивает, можно или нельзя, никогда не сможет идти вперёд.

Валерия САЛТАНОВА

14 октября 2018
Ростов-на-Дону

В материале использованы стихотворения Сергея Шеркунова.
Фото из личного архива Л. Есаревой