Дома уходят в метафизику и окунаются во тьму,
и мчатся кони прямо в мистику, и быть отныне посему.
И канут в бездну неба тёмного проспекты в нимбе фонарей,
метель, в соитие вплетённая, и аксельбанты упырей.
Карет взлетающие росчерки, зависший кадр в небытие,
форейтор, выросший до отчества, до злого зодчества теней.
Врастая в небо чёрно-бурое, во мглистый сумрак быстроты,
летят пред(по)смертными аллюрами исчадья чистой красоты.
Они спешат зачать антихриста, презрев бесплодие своё,
но мироздание противится, иглы ломая остриё.
Бледнее снега петербурженка, а снег и чёрен и лилов,
и свечи тянут сцену ужина, как тянут удочки улов.
Летит Каренина в сакральное во мглистой ауре шелков,
и проползают дети Аннины во мшистый ягодный альков...
Шалаш в Разливе, перстни Борджиа, и сёстры рвутся в города,
и зимней ночью непогожею летит карета в никуда.
16 октября 2018