Супруга у меня добрая, но с характером. Если сказала «вставай!», то и мёртвый из гроба встанет. И я ей, наперекор табелю о рангах (она всего лишь отставной сержант медслужбы), таки подчиняюсь. А что делать, другой все равно не предвидится...
Острые языки назвали бы меня подкаблучником, но это неправда, жена моя каблуков не носит, предпочитая кроссовки и невысокие платформы. В такой обуви легче по мозгам дать приставающим нахалам, да и убежать от них, если противник сильнее. Как правило, бегут от неё. Она боевая, не сомневайтесь, - первый разряд по шахматам и второй по легкой атлетике, тут иначе нельзя, Дальний Восток – дело тонкое!
- Налей мне полчашки, а то еще аппетит разыграется...
- Да ладно, наяривай... пока до работы доедешь, снова проголодаешься.
- И то верно...
Работаю я в Научно Исследовательском Институте Паранормальных Явлений, одним словом – в НИИПЯ. Не академиком, не инженером-испытателем, и даже не МНС-ом, а «сторожем». Ну, это жена меня так обзывает, на самом деле я начальник ВОХР-а. Охраняю пару гектаров застроенного леса и всю живность, что в нем находится: тех самых академиков, естествоиспытателей, мнс-ов.... и сто двадцать клеток разных подопытных зверушек и мелких тварей.
В моем подчинении, помимо стражников, находятся и ведомственные пожарники, которые все время ждут какого-нибудь пожара, а дожидаются от меня лишь звездюлей за курево и распитие спиртных напитков на рабочем месте. Я уже давно предлагал завхозу уволить их к чертовой бабушке и обучить пожарному делу моих подопечных, но ответ всегда один: «...нельзя хранить все яйца в одной корзине»... Думайте что хотите, но ни несушек, ни утконосов* у нас в вольерах нет, единственные звери, которых смело можно назвать птицами, это мои орлы - охранники. Если я на смене, они не ходят, - летают по участку! А когда меня нет... пъют, собаки, вместе с пожарниками! Сам я уже с этим делом завязал. С того дня прошло.. щас скажу... в общем - целая вечность!..
Лет двадцать тому назад нашего института не было. И черного солнца над Шамановым озером – тоже. Были лишь легенды, да редкие фотоснимки какого-то неопознанного объекта, висящего иногда над заболоченной тайгой. Его видели многие. Чаще всего – геологи, но и чукчи в своих песенных сказаниях о нём упоминали. В старинной чукотской песне «УмкЫ»** охотники, в погоне за белым медведем, ушли на своих лодках слишком далеко от берега, и лишь с помощью загарпуненного кита сумели вернуться к дому. Интересно не это, а то, что в белом от снега и льда тундровом просторе они разглядели... черное солнце! И оно им служило путеводной звездой и спасительным маяком!
Пение чукчей, как элемент охотничьей магии, всегда было связанно с шаманской практикой и с охотничьим промыслом. Чукчи, что видят, о том и поют. Их вряд ли можно заподозрить в украшательстве или обмане ради художественной подачи баек и впечатления слушателей. Нет, цель их песен информативна, с единственной задачей: донести до своих товарищей случившееся. В максимальной форме достоверности.
(продолжение по ссылке)
http://www.stihi.ru/2018/10/21/4979
* Четверть века учёные не могли решить, куда отнести утконоса - к млекопитающим, птицам, пресмыкающимся или вообще к отдельному классу, пока в 1824 году немецкий биолог Меккель не обнаружил, что у утконоса всё-таки имеются молочные железы, и самка выкармливает детёнышей молоком. То, что утконос откладывает яйца, было доказано только в 1884 году.
** Белый медведь (чукот.)