Сижу один.
Из дома ни ногой
который день.
Напротив на стене
чужая тень
скрутилась запятой
и шепчет мне,
что надо быть смирней,
скромней, извне
не брать ни мысли, не
желать, не пить
и не любить, седеть,
дряхлеть, не быть,
и не роптать, и не
надеяться:
рисунки на воде
не держатся.
Чужая тень твердит:
«Ну что же ты.
О большем не мечтай,
сожги мосты,
зашейся в серый быт,
сиди, молчи,
глотай прогорклый чай.
Неизлечи-
мо болен, слаб и глуп.
Ты должен стать
моим, ты не жилец.
Ну что опять?
Ведь ты хрипящий труп,
а я тебе
жена, мать и отец!»
Конец, рубеж.
Мандраж прошёл. Уж день
сочится сквозь
окно. Ушла мигрень.
Но где мой гость?
Стоит всё там же, где
стоял. За мной
ночник. Напротив — тень.