С утра в метро я в перезвучьи стука
Вагонных быстрых подпольных колес
Вдруг различил на долю больше звука:
Немую боль и отголосок слез.
Так стало плохо, как сойти хотелось,
Когда ты под землей – не мать земля,
Но где-то на кольце еще вертелась
Загаданная станция моя.
Тот поезд, обглотавшийся народа,
Стремился все с платформы отойти,
А там сойти с ума, назло дороге
Сойти с непрекословного пути.
Шипел он людям зло, дверями лязгал
Ворчливо имя станции бубнил.
И полвагона монотонной тряской,
Дороге покоряя, усыпил.
На перегонах выл гудком-сиреной
И вздрагивал, и бормотал старик:
«Я глубже всех запрятан во вселенной».
Тоннель сплетал в слова вагонов рык,
Развеивал их, скручивал, бесился
И по тоннелям гулким эхо гнул.
А на платформу ожидавшим доносился
Лишь неразборчивый привычный гул.
Узнал я тайну нервного состава.
А что с ней делать, так и не решил.
Уставший поезд встал («платформа справа»).
Встал, двери мне открыл и отпустил.
Но в атриуме станции подземной
Еще кружилась долго голова
«Я глубже всех запрятан во вселенной»
Летели в спину гулкие слова.