Когда я не болею гриппом
И не ноют старые раны,
Я похож на Жерара Филиппа
В знаменитом «Фанфан-Тюльпане»,
Когда он в Джину Лоллобриджиду
Так влюбился, по уши, сразу, -
Хоть сдержал бы себя для виду! –
Нет же, произнёс эту фразу.
Моя руки, где ноги мыли,
Обратился к соседу слева:
«Что за женщина меня полюбила!
Настоящая королева!»
Я насчёт Коноваловой тоже,
Как Жерар Филипп повторяю:
«Королевственней быть не может!
Впрочем, может, других не знаю?»
После этого вскоре помер
Знаменитый актёр французский.
А не прыгай к принцессе в номер!
Лучше действовал бы по-русски.
Той девице уж девяносто,
И всё лыбится Лоллобриджида.
А Тюльпана сопрели кости.
Глазунова уж схоронили!
Когда в жутком тоннеле парижском
Только сбили принцессу Диану,
По Москве в троллейбусе ехала
Коновалова молодая.
Вся высокая, с носом арийским
В белобрысой причёске короткой.
Взгляд задумчивый, чисто английский,
С эротической поволокой.
Разговор зашёл о принцессе,
Что в змеюшнике не ужилась, мол.
Из семейного интересу
Кокнули, чтобы чужой не лапал.
- Жаль Диану! – вздыхал троллейбус,
По сиденьям размякши сидя.
- Ба, да вот же она! – воскликнул,
Коновалову вдруг завидев.
Успокоились россияне.
Благодушия дух разлился.
А «Диана» меня полюбила.
На «принцессе» взял и женился.
И, конечно, принцессе сразу
Повышенье – обычное дело!
И со мной теперь он стала
Настоящею королевой!