Привычка верная, простая, ведьмовская, носить с собой на каждый всякий случай свой первый плащ, по ниткам разбирая, чтобы сделать мир хоть чуточку, но лучше. Наш первый плащ – как перья берегини, как кожа для лягушечьей царевны: когда его чужой у нас отнимет, мы умираем медленно, но верно. Пока он здесь – мы будем вечно живы, пока он есть – в нас вечно силы будут. Простой закон: любой его обрывок способен выдать что угодно людям: любовь и свет, всё то, чего желают… Он исцелит, он вылечит, поможет. И от него по нитке отрывая, ты от своей, на самом деле, кожи рвёшь по куску. Её всё меньше, то есть однажды – всё, и ни на что не хватит.
Разумней будь. И контролируй скорость.
Всем помогать – понятно, чем чревато.
Всем помогать – себя загнать в ловушку. Себя убить. Не худший способ, впрочем. Мой первый плащ – как кожа для лягушки. И не на раз, а только на разочек, осталось в нём когда-то яркой ткани: поистрепалась, выцвела, истлела. Я не могу бежать по этой грани и делать вид, что нет мне больше дела ни до чего. Таким, как я, наверно, не по зубам и не по силам тоже носить как плащ судьбу и силу ведьмы – мне слишком тесно в этой рваной коже. Мне тяжело, я от всего устала, но ничего другого не умею…
Пусть от плаща осталось слишком мало,
Бери.
Тебе –
я вижу, –
он нужнее.