пусть нашу тайну унесет октябрь без лишних огорчений: мы больше не вспомним, что солнцем и светом были укрыты когда-то вдвоем; пусть во мне погибает последний, до ужаса нелепый гений, пусть дорогу обратно мы никогда, совсем не найдем.
мы не встречали рассвет, — небо мелькало на коже, сумасшедшим пульсом задетое до глубины хрустальных душевных струн; мне тебя чувствовать было всего на свете дороже, — мы провожали десятки охрипших, будто слепых и неправильных лун, говорили о звездах и пламени, тлеющим невольно в груди: мы любили тихо, но искренне, — помнишь? у нас еще все впереди. мы листвой остались на пленках тусклых и улицах почти без людей; если честно, мне до хрипа сегодня грустно, и я знаю, что даже отчаянной — буду твоей.
у нас в остатке эмоций бескрайних и мерзлые пальцы по контуру искусанных губ;
пусть октябрь сохранит нашу тайну,
ведь он беспорядочно,
непростительно
глуп.