Для Бийского Вестника и прил. Три реки.
Учимся писать стихи
Иногда, написав два-три четверостишия, мы не замечаем скрытые в нём ловушки, для себя же нами расставленные. Эти ловушки, - хлеб пародиста. И в этом случае пародист выступает в роли ВУЗовского ментора, поучающего будущих поэтов писать, не расставляя капканов для себя любимого. Поэтому прошу не требовать немедленного четвертования вашего спасителя от будущих многозначительных ухмылок и откровенного хохота.
С уважением, кровожадный ЯВА.
На смерть поэта
Для многих поэт был приятелем.
Знал, где живут враги.
Был членом Союза писателей.
И всё равно погиб.
Он избегал вторжения
В скользких людей дела
И заслужил уважение
Тем, что не трогал зла.
Знался с судьбой убогою, -
Пил по утрам кефир
И, никого не трогая,
Бренный покинул мир.
Жизнь, - это мир условностей
Внутренних и вовне…
Пишут, своею скромностью
Он послужил стране.
***
НЕСОГЛАСИЕ
«Ходит-бродит дух седой:
От одной звезды – до другой звезды
, Лишь мои следы»
«И я хмурюсь, словно Казаков»
«Если я – это ноль, если жизнь – это пыль,»
«Я столько лет зашторенной жила!»
«Мир не умыт, как окна в феврале» и т.п.
Г.Колесникова
«Пятое время года» 2003г.
Если я – это ноль, если жизнь – это пыль,
То придумано это слепым идиотом!
Если я – это небыль, то что тогда – быль?
Иль не видно мою, всю навырост, работу?
Расстаравшись у снега живою водой,
Я до блеска отмыла февральские окна
И, зашторив себя, вижу город живой,
Чую пульса биенье, хоть до нитки промокла.
Ну, какой же я ноль? От звезды до звезды,
От воды снеговой до обычной воды
И, чего уж скрывать, от беды до беды
Лично я натоптала свои же следы!
Это ж надо! Я – ноль..
Вон идёт Казаков,
Утомлённый бездарностей наглою ленью, -
Вы спросите его, - он без обиняков
Подтвердит вам, что я с давних пор далеко
От коллег, претендующих на обнуленье.
***
2
«Горькая чаша испита.
Сладкая чаша полна.
Хочется знать мне, что скрыто
За равнодушием дна.
Или вино виновато,
Или виновен король
В том, что краплёные карты
Трижды почикала моль?»
Начикала мусора кучу -
В ней вся королевская рать!
Зачем было трижды их мучить? -
Могла б за один раз убрать.
Не искала б я острого слова
В горькой чаше, испитой до дна,
Равнодушного, как Казанова
В доме с молью, где всё - седина.
***
Вытяжка из "Пятого времени года"
Г.Колесниковой
Иные кроют трёхэтажно.
Притом, нормальные вполне.
Мне ж рот открыть – до дрожи страшно,
Но и смолчать – преступно мне.
Всё потому, что я горячая
И раздвоилась, вот, - не вру:
Глядеть на небо – я незрячая.
Я же – юродивый в миру.
Моя судьба гермафродитная
Меня не сломит всё равно
И скоро стану я элитною,
Ибо я, всё же, не «оно».
И если где-то затеряюсь
Я, как мираж, и не найдусь –
Читатель пусть не унывает
И подождёт немного. Пусть.
Уже прорезались из кожи
Возле лопаток два крыла.
Правда, пока они похожи
На два, простите, помела.
Но я янтарною смолою
Сухие прутики сплочу,
Смочу студёною водою
И… пародиста замочу!
***
,
КОНЕЧНО, ЖАЛЬ, НО ЕСТЬ НАДЕЖДА
«Я много лет растрачивал надежды.
Бездумьем грёз себя испепелял.
Убого шёл дорогою невежды,
Больную плоть грехами утолял»
«Да и теперь, как камень на распутье,
Не разберусь, где правда, а где ложь»
Сергей Паутов
Альманах «Три реки» 2009.
Как жаль, что я – не камень, не булыжник…
А стань я им – узнал бы всё про ложь,
Не суесловил на себя облыжно,
Сказав: «Серёжа, сам себя не трожь!
Ты никаких надежд не порастратил,
Дорогою невежды не бродил.
Плоть, правда, ты слегка подгеростратил,
Когда себя стихами возбудил.
Но ты ещё не камень, слава богу,
Иначе бы не написал так много».
В неверности к себе виновен сам я
И сам же я избавлюсь от неё
И будет повод вытесать из камня
Великое подобие моё.»
***
,
ГРУСТНО
«Человек к земле спиною
Прислонился жарким летом»
«Обнимал он поле-море,
Край родимого села»
«Шёл я мимо по дороге,
по родной земле я шёл.
Грустно было мне немножко
И безбрежно - хорошо»
Геннадий Честных
Альманах «Три реки» 2009г.
Человек к земле спиною
Прислонился, словно к печке,
И при этом изловчился
Как-то поле обнимать.
Я попробовал – не вышло,
Хоть трещали локти, плечи,
И продолжил,
удивляясь извращению,
Шагать
Шёл я мимо по дорожке,
Удивляясь всё сильнее:
Кто же мог дорожку эту
По пшенице проложить?
Грустно было мне немножко –
Ну, как выйдет ахинея,
Если вздумаю поход свой
На стихи переложить…
***
МОНОЛОГ УНИЖЕННОГО ДОМА
«Призадумался дом у тына,
Посерел от дождя, словно сник»
Галина Мотовилова
Альманах «Три реки» 2009.
«Призадумался я у тына –
Рокировки такой не понял.
Не слетела ль с катушек Галина? –
Прежде тын ведь у дома стоял.
Невозможно стоять достойно –
Хоть у тына, хоть у плетня.
Оклемаешься, Галя, от пойла
И на место поставь меня.
***
,
КАК ХОЧЕТСЯ!..
«Как хочется отдёрнуть занавеску,
Открывающую будущее. Но
Не пробил час. А значит, эту спешку
Ты укроти. Что будет – суждено.»
«Но кажется, что завесь колыхает
Весенний свежий чистый ветерок».
Наталья Бачурина
Альманах «Три реки» 1009
-- Что, хочется отдёрнуть занавеску?
И я не против дёрнуть её, но
Не пробил час.
Но, укрощая спешку,
Лишимся мы того, что суждено!
Как быть? -
Уж завесь ветерок колышет,
Вдувая в спальню пьяную весну.
Эй, где ты там?
Рви завесь! –
Гад – не слышит.
Где-то, опять пресытившись, уснул.
***
,
,
110 - ТАРАКАНЩИНА
«Здравствуй, Вечность.
Я твоя – не отринь меня!
Собираю в полёт я сегодня своих тараканов…
Эволюция скоро всех нас разберёт на запчасти…
Мне достался глоток эйфории чистейшей воды…
Быстро тают на небе ночном тараканьи следы…
Об асфальт побейтесь головой…»
Юлия Ершова
Бийский вестник. N2 2012.
Собираю в полёт я сегодня своих тараканов.
Но сбежались на зов, как на кастинг – дурнушки, клопы.
Я, с досады хватив эйфории два полных стакана,
Возмутилась от наглости кровососущей толпы.
Эволюция нас развести не смогла, как известно.
Там, где я с тараканами, пребывает и этот народ.
И от этого я об асфальт головою своею так треснусь,
Что какой-нибудь морг на запчасти мой мозг соскребёт.
Но клопы не всплакнут от потери поэта большого…
Время быстро сотрёт со страниц тараканьи следы.
Лишь Буланичев спросит: «А где наша Юля Ершова?» -
Вечность же – промолчит, в рот набрав стихотворной воды.
***
- ЗАВИСТЬ
"Кожанэ, ты моё, кожанэ,
Кожанэ ты моё польтэ,
Исцарапанэ, задрипанэ,
Потерялэ своё красотэ.
И не тэ , и не се, и ваще
Вовсе ты не польтэ,
А плаще".
Юлия Нифонтова
Ах, Серёжа, твоя Шаганэ
Не ходила зимою в плаще –
Солнце южное даже в винэ
Расточает тепло. И ваще
Ты садист. Я тут в драном польтэ
Прячу стылой зимой декольтэ,
Представляя загар Шаганэ
С поцелуем твоим на спинэ…
112 - НЕУДАЧА
«Мне бы кошкой таиться в мешке».
«Мой бывший муж, не к ночи будь помянут,
Двенадцать лет твердил, что - тунгус».
«Париж похож на Мозамбик».
«Лишь устрицы выглядят жутко,
Да плесени белой налёт»
«Я – всего лишь обезьянка, научившаяся плакать»,
Юлия Нифонтова
Мой бывший муж, не к ночи будь помянут,
Решил ввести в семье закон тайги
И стал швырять (простила б, если – спьяну)
В меня мои с заплаткой сапоги.
Погрезилось ему, что я – тунгуска.
А я была, с рождения уже,
Внутри – француженкой, снаружи – бабой русской,
А между – обезьянкой в неглиже.
Наследница ТОГО метеорита,
Я затаилась кошкою в мешке, -
Ждала, когда в Париж из Мозамбика
Внесут меня и доллары. (В чулке).
Но не едать мне устриц и медуз,
На сыре плесень не лизнуть ни разу –
Муж, соблюдя обычай брачных уз,
Вспорол мешок и был таков, зараза.
***
,
ХРОНИЧЕСКИЙ НЕДУГ
«Нелюбовь к себе не лечится –
Это длительный процесс.
Кто-то скажет: «Делать нечего».
Может, так оно и есть?».
«Под какие-то параметры
Ты меня не подгоняй».
Наталья Бачурина
Альманах «Три реки» 2009
Словно раненный, муж мечется,
Спит отдельно и не ест.
Нелюбовь ко мне не лечится –
Это длительный процесс
В окружении принцесс.
Да уж слишком затянулся он.
Что за жизнь – жить не любя? –
Нет и дня, чтобы не дулся он
На меня и на себя.
Говорила мне свекровь,
А она умней парламента:
Есть какие-то параметры,
Где врачуется любовь.
Если я того достойная –
Не лелею мужу месть…
Говорят, пишу пустое я.
Может, так оно и есть?
***
110 - ТАРАКАНЩИНА
«Здравствуй, Вечность.
Я твоя – не отринь меня!
Собираю в полёт я сегодня своих тараканов…
Эволюция скоро всех нас разберёт на запчасти…
Мне достался глоток эйфории чистейшей воды…
Быстро тают на небе ночном тараканьи следы…
Об асфальт побейтесь головой…»
Юлия Ершова
Бийский вестник. N2 2012.
Собираю в полёт я сегодня своих тараканов.
Но сбежались на зов, как на кастинг – дурнушки, клопы.
Я, с досады хватив эйфории два полных стакана,
Возмутилась от наглости кровососущей толпы.
Эволюция нас развести не смогла, как известно.
Там, где я с тараканами, пребывает и этот народ.
И от этого я об асфальт головою своею так треснусь,
Что какой-нибудь морг на запчасти мой мозг соскребёт.
Но клопы не всплакнут от потери поэта большого…
Время быстро сотрёт со страниц тараканьи следы.
Лишь Буланичев спросит: «А где наша Юля Ершова?» -
Вечность же – промолчит, в рот набрав стихотворной воды.
***
ЗАВИСТЬ
"Кожанэ, ты моё, кожанэ,
Кожанэ ты моё польтэ,
Исцарапанэ, задрипанэ,
Потерялэ своё красотэ.
И не тэ, и не се, и ваще
Вовсе ты не польтэ,
А плаще".
Юлия Нифонтова
Ах, Серёжа, твоя Шаганэ
Не ходила зимою в плаще –
Солнце южное даже в винэ
Расточает тепло. И ваще
Ты садист. Я тут в драном польтэ
Прячу стылой зимой декольтэ,
Представляя загар Шаганэ
С поцелуем твоим на спинэ…
112 - НЕУДАЧА
«Мне бы кошкой таиться в мешке».
«Мой бывший муж, не к ночи будь помянут,
Двенадцать лет твердил, что - тунгус».
«Париж похож на Мозамбик».
«Лишь устрицы выглядят жутко,
Да плесени белой налёт»
«Я – всего лишь обезьянка, научившаяся плакать»,
Юлия Нифонтова
Мой бывший муж, не к ночи будь помянут,
Решил ввести в семье закон тайги
И стал швырять (простила б, если – спьяну)
В меня, мои с заплаткой, сапоги.
Погрезилось ему, что я – тунгуска.
А я была, с рождения уже,
Внутри – француженкой, снаружи – бабой русской,
А между – обезьянкой в неглиже.
Наследница ТОГО метеорита,
Я затаилась кошкою в мешке, -
Ждала, когда в Париж из Мозамбика
Внесут меня и доллары. (В чулке).
Но не едать мне устриц и медуз,
На сыре плесень не лизнуть ни разу –
Муж, соблюдя обычай брачных уз,
Вспорол мешок и был таков, зараза.
***