Не поются веселые песни,
Как обычно дорога не манит,
Моему океану тесно
В одиноком граненом стакане.
Дым сигаретный, неспешный убийца и вор,
Поселился во мне, затаившись в дыханьи неровном,
Чтоб когда-нибудь взять и повесить во тьме коридорной
На пути моем грешном отточенный в бритву топор...
Да непросто повесить, а точно на уровне горла,
С каждым шагом сужая моих перспектив коридор...
Зеркальный шут мне в разговоре пьяном
Зловещим шепотом вещает приговор,
Чем чаще я склоняюсь над стаканом,
Тем все острее чувствую топор.
Восторг над бездною, где нет в помине страха,
Все трын-трава, что вверх лететь, что вниз
И лишь за миг до рокового взмаха
Я понял истину, что сколько не храбрись,
Страх победит с разорванной рубахой...
Когда ложишься головой на плаху,
Ты понимаешь, что такое жизнь!
От нетерпенья лезвие дрожало!
Сбежать бы, только смысла в этом нет.
И все ж мне мало, слышишь, сволочь, мало
Для смерти то ли водки, то ли лет!
Замри, топор, я долго сеял смуту,
Но ты меня казнить не торопись!
Постой, дурак, хотя б еще минуту,
Ведь ты не знаешь, что такое Жизнь!