Проживаю не свою судьбу, и не в стране,
Что век назад для нас придумали.
Татуировки на руке и на спине
Напоминают мне о ней – советском улье.
Теперь твердят, что были там рабами,
Не ведали Христа, и от того душа
Не мчалась райскими плодовыми садами,
А оставалась на земле в грязи лежать.
Да, это так – она в грязи окопной
Сочилась вместе с кровью из дедов,
Но возлетала к небу синеокому
И пеленалась в кущи райских снов.
И гармонист с сожжёнными ресницами,
С медалью на груди, лицом, как мел
На деревенской лавочке девицам
Не рабские – лихие песни пел.
И звёзды маялись весенними ночами,
Как рыбок золотых, ловил их месяц-крюк,
И бился пульс любви всегда отчаянно,
Заполоняя всё собой вокруг.
Но вот опять… Опять нам кажут пальчиком
И новую несут благую весть,
Как-будто мы резиновые мячики:
Пнул ножкой – и уже не здесь.
Но нет, я не снимусь с погоста.
Под облупившейся звездой героя прах.
Он из моей страны, и мой оплывший остров -
Его могильный холм,
растёкшийся в ветрах...