Зарождается день на стекле
Бледной радугой жёлтых монет,
Тёплым пятнышком на колее,
Оживившемся свету в ответ.
Скоро сядет под прессом ковёр,
Щедро смоченной влагой, листвы,
Время, точно невидимый вор,
Сбросит ветошь в проём пустоты.
А пока за окном тишина,
Ощутимых до боли шагов,
Не могу я сказать. . . влюблена
В эту повесть лишённую слов.
Это что-то другое совсем,
В этом всём я как будто нага,
В этом всём нет сомнительных схем
И стога - это только стога.
И узор - это только узор
Истончённой до вдоха листвы,
Сыплет злато на землю шатёр,
Обнажая ветвистые швы,
Пропуская, как нить, синеву,
Сколько ж образов просится в слог!
Не способных рождать кутерьму,
Вдоль направленных в зиму. . . дорог.
художник Томас Кинкейд