Были тёплые майские дни 1936 года. Делегация работников завода будучи в Москве получила от М.Калинина добро на открытие нового автозавода имени С.Кирова. Отмечали торжественно, а затем пошли трудовые будни коллектива автозавода…
Вот уже и первый юбилей завода. Май 1941 год. Из ворот сборочного цеха выезжали новенькие автомашины, а здесь же за воротами стоял Иван Андреевич в белой рубахе – косоворотке и особенно внимательно прислушивался к работам моторов. Он на слух определял все ли цилиндры мотора работают и при случае указывал, какой из них не работает. Это был свой заводской Левша, а в детстве подмастерье сапожника. Впервые Ваня увидел движущийся трактор в деревне при вспашке земли во вновь созданном колхозе. Он, поражённый ревущим двигателем трактора, избегал за ним десятки километров. Страсть к моторам сорвала молодого парня сапожника и гармониста с родной деревни в город на завод…
Только успели отметить юбилей, как грянула война. И вот уже враг у ворот завода. Срочная эвакуация: демонтаж станков и оборудования, погрузка в вагоны и отправка на Восток. Что невозможно отправить – взрывать! Иван Андреевич в составе бригады по приказу сопровождал последний состав с оборудованием.
Однако, этот эшелон попал под бомбёжку и был практически уничтожен. А
дальнейшее продвижение на Восток уже было перерезано передовыми немецкими
войсками. Часть команды, оставшиеся в живых после бомбежки, приняли решение
пробиваться домой, ведь там остались их дети и жёны. Кто им поможет в этот суровый час? Обратная дорога была долгой, трудной и опасной, ибо шли хоть и по своей земле, но занятой врагом.
Иван Андреевич вернулся. Дети сказали, что здесь прошла колонна немецких солдат и танков. Забор и вся картошка в огороде смяты и раздавлены танками, а наружная дверь дома разбита и сорвана солдатами. Жена сообщила, что немцы повесили на заводе объявление: “Всем явиться на работу. За неявку – расстрел”!
Несколько человек уже повесили.
Иван Андреевич оборудовал под полом для себя тайник – каморку и занялся сапожным делом. Надо было как-то выживать. Сына посадил у окна следить, чтобы кто-то из немцев или полицаев не вошли в дом, когда отец работал. Но уж так бывает, что сын просмотрел. Немец с винтовкой ввалился в дом и со словами " Warum bist du zu Hause" ? ( почему ты дома?) погнал отца на завод, подталкивая винтовкой. Там, на заводской площадке, уже давно были изготовлены и ждали своих жертв несколько виселиц. Связав руки сзади и накинув петлю на шею, стали ждать немца – офицера и переводчика. Переводчик был из своих с конструкторского отдела завода. Он сказал, что Иван хороший специалист, на слух определяет работу мотора. Офицер проявил интерес и приказал принести гармонь. Сняли петлю с шеи, развязали руки. Прослушав игру на гармошке, офицер сказал: “Ich schenke dir das Leben ”! Переводчик перевёл: “ Я дарю тебе жизнь”! Иван Андреевич глубоко вздохнул и эти слова запали в память на всю жизнь. Офицер приказал: “Завтра быть на работе. Не придёшь, поймаю и расстреляю тебя, твою жену и детей ”! На бывшем автозаводе немцы организовали ремонт танков и машин.
Враг приближался к Москве. Шли тяжёлые бои на подступах и немцы уже планировали её взятие и дальнейшую судьбу этого большого города. В дом Ивана Андреевича ввалился тот же немец, но уже пьяный и стал требовать шнапс, чтобы выпить за взятие Москвы. Издеваясь и оскорбляя, он был в восторге от того, что Москва вот, вот падёт. Не выдержав, Иван Андреевич стал доказывать, что они не увидят Москвы, как ты не видишь своих ушей. Немец не понимал и только твердил: “Ich verstehe nicht ” ( я не понимаю ). Тогда Иван Андреевич поднёс зеркало к лицу немца и стал ему показывать: “ Вот видишь свои уши, а убрав зеркало, ты их не видишь. Вот так ты не увидишь Москвы, как не видишь своих ушей”. Наконец-то немец смекнул, схватил винтовку, ткнул в спину Ивану и со словами “ПАРТИЗАН” погнал его на завод. И опять петля верёвки оказалась на шее. Опять офицер и ещё раз находчивый переводчик доказывал, что солдат не так понял и вообще Иван хороший работник. Угроза быть повешенным отступила…
Приближалась зима. Дверей в доме не было, а висела и слабо спасала мешковина. Как-то в обеденное время дети Ивана присмотрели на стройке новые двери. Когда рабочие и немцы ушли на обед, они подхватили эти двери и волоком притащили домой. Придя с обеда, немцы обнаружили, что дверей нет и по следу на земле пришли к дому , где у крыльца лежали новые двери. Немцы заставили отца отнести двери на завод. Офицеру сообщили, но он уже не стал разбираться и сказал: “ Ты плохой отец, Иван, если твои дети воруют. Я не могу их наказывать, тк они ещё малые”. И солдату: “ Доставить Ивана в блок экзекуций и дать 200 палок”. Солдат со словами “Jawohl” повёл его на четвёртый этаж. В просторной комнате здоровенный рыжий немец показал Ивану снять штаны и лечь на лавку. Привязав ноги к лавке и выбрав гибкую деревянную рейку, немец приступил,а Иван Андреевич начал считать про себя. Когда палка опустилась на счёт 200, немец спокойно отвязал ноги, а Иван Андреевич потерял сознание. Когда он пришёл в себя , была ночь. В доме было тихо. В лунном свете увидел, что комната пуста. Попытался встать, но не смог. Сполз с лавки на пол. Задница была вся липкая от крови. Нашёл штаны и
перекинул себе на шею. Ползком на четвереньках по ступеням с четвёртого этажа спустился и также на четвереньках пополз домой. Всю ночь жена не отходила от мужа. Утром побежала на завод умолять, что муж не может идти. Дали мазь. Выжил.
С освобождением города нашими войсками всех мужчин построили в штрафные батальоны и со словами “Искупить свою вину кровью” направили в первую линию наступающих 1-го Белорусского фронта.
Я уже был студентом и на летние каникулы приезжал в Белоруссию. Иван Андреевич – пенсионер хорошо знал свои места: криницы, луг, лес, где растут ягоды и грибы, Днепр. Я любил его рассказы о детстве, заводе и войне, особенно с интересом, когда мы ходили по грибы. Припоминаю, как он неоднократно вспоминал тот эпизод, когда с петлёй на шее офицер ему сказал, а он навсегда запомнил его слова: “Ich schenke dir das Leben ”, тк его жизнь практически висела на волоске. Он был несколько раз ранен, но здоровый от природы организм восстанавливался и опять шёл на фронт.
Под командованием маршала Г.Жукова 1-ому Белорусскому фронту было приказано штурмом взять Берлин. В штурмовом отряде, наступающих, со своим безотказным автоматом и гранатами за поясом шёл вперёд и наш Иван Андреевич. Проскочил в подъезд дома и прямо на второй этаж. Ударом ногой в дверь вбежал в комнату. Квартира выглядела, как кто-то в ней живёт даже сейчас, когда там снаружи идёт бой, а передовые части уже завязали бой за Рейхстаг. Это были уже последние аккорды войны. Для безопасности Иван прошил шкаф из автомата и дал очередь под кровать. Пока выглядывал в окно появились перепуганные пожилые немец и немка. В их суете Ивану показалось, что-то странное и с каким-то чувством самосохранения он бросился к кровати и сорвал перину с одеялом. Там лежал светловолосый молодой немец, ноги которого были перевязаны бинтами. Немец и немка бросились к Ивану: "Рус, рус, рус это наш сын, он ранен на Западном фронте, он воевал против американцев". К этому времени мы уже искупили свою вину и были настоящими солдатами в погонах. Теряя своих товарищей и видя, что оставляет враг после себя, у нас практически исчезло понятие жалость. Мы чётко усвоили формулу войны: “Или ты, или тебя”! Иван навёл свой автомат и оттянул затвор. Пожилой немец бросился целовать ему руки и сапоги. Немка побежала и принесла золотые кольца, часы, цепочки. Мгновенно память высветила 1941 год, немецкого офицера и его слова, обращённые ко мне. А сейчас уже шёл бой за Рейхстаг и приближалась долгожданная развязка. Иван опустил автомат, глянул в глаза молодому раненому солдату и сказал ему по-немецки: “ Ich schenke dir das Leben”
( Я дарю тебе жизнь), повернулся и выбежал из квартиры на улицу. Бой за Рейхстаг продолжался…
Отгремели бои и уже где-то в конце лета 1945 года в воинскую часть, где служил солдат Иван, стали приезжать санитарные машины с ранеными и оборудованием госпиталя. Выяснилось, что под покровом ночи немцы напали на один из наших госпиталей и ножами убили всех раненых, медсестёр и врачей. После этого случая все госпитали были размещены под защитой воинских частей. Однако, аналогичный случай произошёл и уже в 1953 году в Веймаре…
А уже совсем на исходе своей жизни Иван Андреевич как-то высказал мне свои мысли о войне: “А ведь Сталин точно знал, какому фронту поручить штурмом взять Берлин”. Именно в 1-ом Белорусском фронте было много белорусов, которые боролись в партизанских отрядах или были в оккупации, а у многих родственники были подвергнуты издевательствам: замучены, отравлены газом в машинах - душегубках, повешены, расстреляны, живыми сожжены в домах. Сталин был уверен, что именно эти солдаты не подведут и возьмут Берлин штурмом. Вспомни, Жорж, именно белорусы уничтожили гауляйтера Белоруссии, подложив ему мину прямо в постель, ну только что не в карман! Какая смелость, какой героический поступок, рождённый ненавистью к оккупантам! Я уверен, что именно поэтому Германия очень негативно относится к Республике Беларусь.
А как солдат я считаю, что мы, Советская Армия, напрасно освобождали Европу! Мы, советские, потеряли в Европе много наших солдат! Зачем? За кого? Для чего? Это же был бы наш здоровый и крепкий генофонд, проверенный в боях!