«Я осени такой давненько не видала,
Последний раз так было в 72-ом», -
Старушка, заходя в подъезд пробормотала,
Пока я дверь держал плечом.
Она ступала мелкими шагами,
Совсем тихонько, слабенькая вся.
С такими грустными, далёкими глазами,
В платке цветочном, палочкой тряся.
Она прошла, и я пошёл за нею,
Слегка шурша ногами бабушка шагала,
И вновь произнесла, стянув платок на шею,
«Я осени такой давненько не видала».
«Красиво - я сказал, и для Москвы так не типично,
Что солнце светит так который день за днём»,
Она сказала: «Это точно не привычно,
Последний раз так было в 72-ом».
Приехал лифт, в него мы загрузились,
Бабуля попросила ей 8-ой этаж,
Я всё нажал, и вверх мы устремились,
Под гулкий звук тросов, что тащат нас.
«Да! 72-ой! Я помню точно!»
Ещё раз я услышал от неё.
И видно было как ей грустно очень,
По времени, что так давно ушло.
Глаза её застыли на мгновение,
Она вернулась в этот 72-ой,
И в глубине их промелькнуло отражение,
Той жизни, и эпохи той.
Не знаю, что же там происходило,
В тот год, что был так важен для неё!
Но видно было, что старушка не забыла,
Ту осень, солнце, и наверное, любовь.
Через минуту я уже зашёл в квартиру,
Пошёл к окну и начал наблюдать,
Этот пейзаж - прекрасную картину,
Той осени, что столько может дать.